Курск-43. Как готовилась битва «титанов». Книга 1

Я координировал в этой операции действия 3-го Белорусского фронта Черняховского и 1-го Прибалтийского фронта Баграмяна, присутствовал на этом обсуждении плана операции и, во-первых, не помню такого спора, а во-вторых, в воспоминаниях Рокоссовского сам этот момент – предложение о двойных ударах, наносимых на одном фронте, – трактуется как некое оперативное новшество. И это уже вовсе странно. Двойные удары силами одного фронта не были для нас новшеством в сорок четвертом году. Такие удары наносились и раньше. Достаточно привести пример Московской операции, где контрудары по немцам наносились и на южном, и на северном флангах Западного фронта, и Сталинградской операции, где Сталинградским фронтом наносились удары на двух направлениях, да и ряд других операций, предшествовавших Белорусской.

В воспоминаниях надо быть точным, не прибавляя и убавляя, не преувеличивая своих заслуг и не снимая с себя ответственности за те ошибки, за которые ее несешь именно ты»[152].

О том же откровенно пишет в своём письме К. К. Рокоссовскому и Г. К. Жуков: «Белорусская операция проводилась четырьмя фронтами по тщательно разработанному Ставкой стратегическому плану. Как Вам известно, координацию действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов с начала и до конца осуществлял я, а потому во всех деталях ее знаю и помню хорошо. Вы сейчас критикуете Верховного, отстаивая идею «двух главных ударов». Прежде всего, из двух наносимых фронтом ударов не могут быть оба главных. (В крайнем случае их можно назвать мощными ударами.) Это азы стратегии. Но не в этом суть вопроса. Вольно или невольно Вы выпятили себя и унизили роль Верховного главнокомандования и большого коллектива Генерального штаба, которые проделали гигантскую работу, прежде чем вызвать командующих в Ставку.

В своей газетной статье, посвященной Белорусской операции, Вы писали об эксцессе, происшедшем с Вами в Ставке, когда якобы были выдворены из кабинета Сталина. Вы не правы. Это было в ноябре 1944 года, когда мы вместе с Вами докладывали Сталину о необходимости прекратить бессмысленную операцию 47-й армии между Варшавой и Модлиным и о необходимости перехода к обороне всего фронта. Этот факт Вы почему-то пристегнули к Белорусской операции… Я не хочу напоминать другие неправдивые факты, исходившие из-под Вашего пера.

От всей души желаю Вам осуществить то, что сказано в конце Вашего последнего интервью: «Я хочу написать правду, правду пережитой нами Великой Отечественной войны»[153].