Курсант: Назад в СССР 4

Но вовремя умолк — ведь, по легенде, я все это высмотрел в передаче, а там всех житейских тонкостей не расскажут. К самолету подкатил трап, и мы, подхватив чемоданы (Светин, естественно, взял я) зашагали к выходу.

Здание аэропорта оказалось, по Московским меркам, крошечным. В зале ожидания, стены которого украшали хакасские орнаменты и барельефы в рабоче-крестьянском стиле, сновали только встречающие и немногочисленные пассажиры нашей “Тушки”. Судя по всему, других рейсов в ближайшее время не предвиделось.

Мы быстро нашли нужного человека. Действительно, странно было бы не заметить единственного человека с плакатом, на котором гуашью с засохшими потеками было выведено: “тов. Гарохов”.

Шеф сделал вид, что не заметил досадную ошибку в своей фамилии. Подошел к встречающему и протянул руку:

— Никита Егорович.

Перед нами стоял невысокий, с подростковым телосложением хакас. Черные, как воронье крыло волосы уже с проседью. Сеточка морщин на улыбчивом лице свидетельствовала, что дядя уже совсем взрослый. Хотя со спины показался бы пионером.

— Здравия желаю, — встречающий разулыбался, отчего его азиатские глаза превратились в щелочки.

Примерно треть окружающих нас людей была азиатской внешности. Но никого это не трогало. Только Света, хлопая длинными ресницами, с интересом оглядывалась по сторонам.

— Начальник уголовного розыска РОВД Усть-Абаканского райисполкома майор милиции Чипсараков Петр Петрович, — доложился встречающий. — Приставлен к вашей группе помощником, водителем и гидом одновременно.

Горохов недоуменно посмотрел на провожатого:

— Целого майора нам в водители дали?

— А больше некого, — улыбался Петр Петрович. — У нас в районном ОВД не все водить умеют. А если кто умеет, то с гостями Московскими обращаться не обучен.

— А как с нами надо обращаться? — еще более удивленно прищурился Никита Егорович. — Мы собираемся хорошо поработать, как и вы.

Местный майор мягко усмехнулся, прощая приезжим некоторую напряженность, и ответил:

— У нас ведь как принято? Для усиления эмоций мат пихать через слово заведено. А если может сотрудник не материться, то далек от оперативной деятельности. А я и сдерживаться привык, и УАЗом могу управлять, и кое-что знаю по этому делу. На нашей земле все произошло, в районе глухой таежной станции Усть-Бюрь.

— Ясно, — кивнул Горохов и быстро представил нас Чипсаракову.

На майора он, конечно, совсем не тянул. Потертый тулупчик. Валенки шитые-перешитые, ушанка кроличья с проплешиной. Одет как все вокруг. Под тулупчиком ни намека на костюм или рубашку. В горловине выглядывает серый свитер.

Мы в дубленках, пальто и пыжиковых шапках смотрелись по сравнению с местными очень презентабельно. Не по-советски даже как-то.

Погрузились в серую “буханку” (она же “таблетка”) и выехали с парковки аэропорта.

— В гостинице “Абакан” остановились? — спросил Петр.

— Да, а как вы узнали? — Горохов с интересом разглядывал огромную статую на въезде в город — бронзовую фигуру хакасской женщины, поднимающую руки в небо в знак приветствия гостей. В правой руке она держала чашу, символизирующую гостеприимство.

— Да у нас одна гостиница, “Дружбу” еще строят. В этом году обещали запустить.

От аэропорта до города оказалось меньше километра. Всего через три минуты мы въехали в аккуратный сибирский городок, улицы которого заросли панельками и тополями, казавшимися хмурыми в долгих утренних сумерках. Потом эти тополя все вырубят и заменят на вязы. От тополя пуха много, да и ломкое это дерево. При сильном ветре буквально напополам сломаться может.

— Когда начнем? — спросил Петр. — Сегодня, наверное, с дороги отдыхать будете? В самолете сильно не поспишь.

Он сочувствующе нас оглядел. Смотрелись мы, наверное, и вправду грустно — по внутренним московским часам сейчас вообще была середина ночи.

— Некогда отдыхать, — возразил Горохов, стараясь изобразить начальственную бодрость. — Примем душ, позавтракаем, и за работу. Подъезжайте за нами в гостиницу через пару часиков.

От таких слов шефа Алексей завздыхал и засопел. Он рассчитывал еще сегодня потюлениться. Любил эксперт поспать и, судя по сложению — хорошо покушать.

Гостиница наша стояла на центральном проспекте, которому, естественно, дали имя Ленина.

Мне достался номер с Алексеем. У Горохова и Светы, конечно, были отдельные.

***

Буханка свернула влево с федеральной трассы Абакан-Красноярск, по указателю на “Сорск”, и затряслась по разбитому асфальту.

— Сколько ехать? — спросил я Петра.

— До Сорска пару часов, потом в сторону Усть-Бюря чуть меньше двадцати километров.

Горохов развернул еще пахнущую краской карту Хакасии, прикупленную в местном книжном магазине “Кругозор”. Расстелил ее на столике в салоне буханки.

— Вот, товарищи, — он водил карандашом по бумаге. — Это небольшой тупиковый городок Сорск, ничем не примечателен, там молибден добывают. Население на комбинате работает.

— Да городом-то его сложно назвать, — вмешался Петр. — Больше на поселок рабочий похож. Но многоэтажек полно, как в городе и полагается. Население тысяч в пятнадцать примерно.