Курсант: Назад в СССР 13

В это время за спиной старшего появились другие кимоношники. Лица любопытные, но усатые и взрослые, совсем не школьники. Самому младшему, навскидку, лет двадцать. Стояли и глазели на наш разговор.

— Вот что, технолог, — хмыкнул старший. — Набор в секцию закончен. Приходи в сентябре следующем. Через годик.

— Гонишь, что ли? — я лихо сплюнул сквозь зубы. — Или у вас как в школе? Начальной? Учебный год только в сентябре начинается.

— Чего?..

Каратисты напряглись. Один из них, которого друзья, как я слышал из-за двери, называли Рыхлый, выкрикнул в спину старшему:

— Филин! Да че ты с ним возишься?! Дай в торец — и дело с концом.

— Не-е, ребзя, он к нам в секцию хочет. Новобранцев не бьем. Пусть на следующий год приходит. У нас и так дышать нечем.

— А в следующем, что? — не унимался Рыхлый. — Места появятся?

— Если свинтишь, то да…

— А че я-то? — обиделся тот. — Я ниче, я занимаюсь.

— До следующего года долго ждать, — спокойно проговорил я. Это спокойствие, как мне показалось, зацепило Рыхлого. — А сейчас нельзя?

Конечно, можно показать свой неизменный «пропуск» с золотистым гербом на красном фоне, но… Тогда эти гаврики замкнутся, и хрен, что от них добьешься. С каждым надо будет по отдельности работать, и лучше в кабинете для следственных действий КПЗ — в другом подвале, в УВД. А я все-таки неофициально сейчас пришел, не то, что задержать, даже и пригласить в милицию не имею права. Конечно, любой милиционер обязан пресекать преступления и правонарушения вне зависимости от того, при исполнении он или на отдыхе, но существует процедура, мать ее, процессуальная. Нужно будет сообщение сделать в дежурку. Так, мол, и так, задержал, усмотрел признаки преступного деяния. А признаки не хочется выносить. Пусть киллер думает, что на него никто не охотится, иначе совсем на дно заляжет.

— Сейчас нельзя, — так же спокойно, будто передразнивая меня, ответил теперь Филин.

Смотрит не отрываясь, изучает, гад. Будто подозревает в чем-то. Ну, тут и слепой увидит, что не похож я на работника фабрики. Ноготочки чистые и руки без мозолей. В мазуте надо было пальцы, что ли, испачкать?

— Да пускай проходит! — вдруг выкрикнул Рыхлый. — Недельку полы в зале помоет, потом, может, и подумаем. Возьмем уборщицей! А? Как вам моя идея, пацаны?

Каратисты закатились от смеха.

— Полы любой дурак помыть сумеет, — улыбнулся я одними лишь глазами. — А вот кулаками махать… Наука.

— Каждому свое, — раздувал щеки Рыхлый. — Мы, как ты говоришь, машем, а ты моешь. Все по чесноку!

— А если наоборот? — прищурился я на него.

— Че сказал? Э! Филин! Ты слышал, что он провякал?!

— Вали, парень, — вздохнул Филин и потянул на себя дверь, намереваясь закрыть.

Я поставил вперед ногу, остановив ботинком движение двери, и проговорил:

— Проигравший спарринг — моет полы. Идет?

Глава 12

Филин впился в меня взглядом, будто клещами, а каратисты за его спиной возмущенно загудели.

— Это че этот крендель сказал?

— Оборзел? Берега попутал!

— Вот, сука!

Последнюю ругательную фразу выкрикнул уже Рыхлый.

— Спокойно парни, — поднял по-учительски руку Филин. — Парниша видно не понял куда попал. Дадим ему урок… каратэ… Что скажете?

— А пусть заходит, — не унимался Рыхлый. — Я ему наваляю так, что мытье полов на неделю вперед обеспечено будет!

— Я первый! — вызвался еще один на поединок со мной, рослый с угловатыми плечами и мордой рабочего с фабричного плаката.

— Ну что? — ухмыльнулся мне Филин. — Готов к труду?

— Скорее к обороне, — хмыкнул я в ответ.

— Ну-ну… посмотрим… Как говорится, тяжело в учении — легко в pаю.

— Не верю я в рай, пошли уже.

Гурьба завалилась внутрь, утягивая меня за собой в подвал. Зал оказался неплох для «подземелья». Все покрашено, побелено. В простые цвета, блеклые, но с некоторым налетом вкуса, что вообще удивительно для спортзалов этого периода, когда любое такое помещение (а уж тем более подвальное) скорее напомнило казематы. Даже трубы под потолком не выглядели удручающе. Аккуратно выкрашены в тон стен смотрелись чем-то футуристическим, будто коммуникации на бывалом космическом корабле.

— А ничего так у вас, — одобрительно вертел я головой и кивал.

— То ли еще будет! — подначивал Рыхлый. — Вот будет у нас своя уборщица, еще краше станет. Увидишь! Ха-ха!

Но шутке его в этот раз никто не засмеялся и смех его никто не поддержал. Присутствующие видели мое спокойное выражение лица, уловили уверенность в моих движениях и немного призадумались. До них стало доходить, что парнишка зашел, возможно, очень не простой… Ну не может лох себя так вести. Теперь уже всем было вдвойне интересно, чем кончится наше мордобойное пари.

Я скинул ветровку:

— Ну что, какие правила? По спаррингу? Или без правил?

— Перчатки надень, — буркнул Филин, протягивая мне старые боксерские перчатки с потрескавшейся коричневой кожей.

— Я думал, что каратэ без перчаток? — вскинул я на него бровь. — Ну, как скажешь, можно и в них…

Я стал натягивать перчатки не растянув как следует шнуровку, делая вид, что не привычен обращению с таким инвентарем, а Филин проговорил: