Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

Партизаны быстро забросали огонь. Однако самолет бомбить и обстреливать площадку не стал. Видно, у него было мало горючего и он спешил на свой «моргунок» — так мы звали световые маяки на немецких аэродромах.

— Все-таки объясните, в чем наша вина? — спросил Марго, когда Борисенко немного успокоился. — Мы же специально разложили костры на болоте, чтобы вы их видели и здесь не садились. Ровная площадка-то рядом!

— Ничего вы не понимаете в авиации... Летчик же не филин, он не видит ночью! Мы ориентируемся на костры и впритык к ним садимся. Костры нужно разжигать на посадочной полосе!

— Да, вы правы, — согласился Марго. — Я в авиации не специалист. Теперь вижу, что сделали большую глупость, обозначив кострами болото. [27]

Тем временем начало светать. Надо было вытаскивать покалеченный самолет из воды. У него сломался винт и порвались плоскости. С минуту на минуту должны были подлететь Козлов и Савин.

Пока партизаны тащили из болота машину Колобкова, послышался рокот По-2. Но Борисенко приказал костров не зажигать, поскольку немецкий бомбардировщик мог засечь партизанскую площадку и в любой момент нагрянуть уже с бомбами. Покружив, Козлов и Савин улетели на запасные площадки.

Люди взмокли, вытаскивая самолет и боеприпасы. Поскольку машина нуждалась в серьезном ремонте, Борисенко взял летчика с собой и пообещал привезти техника.

— В следующий раз приготовим площадку по всем авиационным правилам, — как бы извиняясь, проговорил на прощание Марго. — Только летайте почаще.

У себя на аэродроме мы уже изрядно переволновались за товарищей, когда наконец увидели самолет. Борисенко опоздал на целых три часа и был мокрый с головы до ног — вымок, когда помогал выручать машину Колобкова.

В следующую ночь Сергей отвез винт и запасные части, а я взял на борт техника.

Так и познакомился с легендарным на Калининщине и Псковщине человеком. Судьба этого партизанского командира во многом была сходна с судьбами вожаков, возглавивших народных мстителей. В бригаде Марго я провел немало ночей и дней. За это время успел хорошо узнать Владимира Ивановича и подружиться с ним.

Марго был сельским учителем. Несколько последних лет перед войной заведовал Себежским районным отделом народного образования. Когда началась война и немцы устремились на Ленинград, он, как и многие тогда, попал в волну беженцев. Чем помочь фронту, как воевать — он не знал.

В Калинине Марго встретился с секретарем обкома партии, который дал хороший совет: вернуться в свой район.

— Первая задача, — сказал секретарь, — быстро приспособиться к новой обстановке. Вторая — развернуть политическую работу в деревнях. Третья — приступить к организации партизанских отрядов. Действовать [28] смело, но не рисковать, не бросаться в пекло очертя голову.

С несколькими товарищами из Себежа перешли обратно линию фронта и сразу столкнулись с «новым порядком». В занятых германской армией районах населению предписывалось под угрозой расстрела с 20 часов до 6 утра не покидать домов, не разрешалось собираться по нескольку человек, каждый житель обязан был немедленно сообщать в ближайшую воинскую часть о появлении в селе посторонних лиц.

Себежцы шли от одной деревни к другой. Каждый раз их сопровождали добровольные провожатые. Русских патриотов не пугали приказы оккупантов, грозившие смертью за помощь красноармейцам и партизанам.

Останавливаясь в деревнях, Марго и его товарищи рассказывали о боях под Москвой и Ленинградом, советовали прятать от немцев хлеб, скот, оружие.

От крестьян стало известно, что гитлеровцы в селах создают свои органы власти, вербуют людей в полицию.

Власть в Себеже осуществлял военный комендант Мюллер. По его приказу район разбили на пять участков во главе с уполномоченными. Создана была и городская управа с предателем Громовым во главе. Начальником полиции назначили Вильгельма Буса, который раньше работал в заготконторе.

Остановились в деревне Боровые в двадцати километрах южнее Себежа. Кругом здесь были леса, да и работать начинал Марго тут, знал всех жителей. В разведку он пошел со своим комиссаром Кулешом.

На легкий стук в окно в дверях появился хозяин дома — колхозник Роман Михайлович Кузнецов. Встреча была радушной.

— А мы к вам надолго.

— Раз такое дело, схожу за братом Якимом и колхозным председателем, — сказал Кузнецов. — Сообща обсудим, что нам делать и как воевать...

Роман Михайлович пригласил верных людей. Отец председателя колхоза Николая Петровича Маскова, по прозвищу дед Петрок, сердечно произнес:

— Хорошо, что пришли, сынки. Худо, ежели в деревне нет Советской власти.

Когда все расселись, Кулеш рассказал о задачах группы.

— Располагаться нужно неподалеку от деревни, — [29] посоветовал Яким Кузнецов. — И о провианте не беспокойтесь. Поможем.

Партизанский лагерь устроили в глубине леса на берегу небольшого озера, соорудив несколько шалашей, землянок.