Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

– Обещаю твердо, - хихикнула девушка, - за растление малолетних тебя точно не посадят! Ой… извини, Тема, что-то я не то ляпнула…

– Да ничего, - произнес парень, зарываясь лицом в водопад ее волос, - обидно просто будет, если… вообщем, если нам все счастье испортят.

Надя вздрогнула.

– Скажи, а ты давно знал, что я… что я… я…

– Да что ты! - дунул ей в лицо парень, - я до сих пор не в курсе. И запомни, для меня изумруд души гораздо дороже бриллианта девственности.

– Чего? - раскрыла рот девушка, но он быстро был закрыт поцелуем.

– Ясно? - спросил он после?

– Понятно, - рассмеялась она, - а я так боялась, что…

– Ну все, все! - поцеловал он ее еще раз, - теперь моя очередь бояться.

И они принялись бояться. Боялись до тех пор, пока ночь за окном не принялась уступать место предрассветной мгле. Надя грустно посмотрела на розовую полоску восхода и сказала:

– Ну все! Еще полчасика - и я пошла!

Но не успели пролететь эти полчасика, как затрезвонил телефон. Недоумевая, кому могло понадобиться тревожить его в такую рань, Артем снял трубку. Сюрприз! Это оказалась Галина Петровна - мать Надежды.

– Артем, Надя у тебя? - спросила она.

– Надя? - решил потянуть время парень, - у меня?

– Артем! - зашептала Галина Петровна, - я ругаться не буду, только скажи мне, у тебя моя дочь или нет?

Рядом сидящая девушка выхватила у него трубку.

– Мама? В чем дело?

– Слава Богу! - расслышал Орлов, - будь там, я сейчас приеду! Никуда не ходи!

Надя положила трубку и изумленно посмотрела на парня.

– Ничего не понимаю! Что-то случилось, наверное… ой, нужно одеться!

Глядя, как девушка натягивает разбросанную по ковру одежду, Артем принялся одеваться и сам. Заправив постель, он глянул на часы: «Половина шестого утра. Что же хочет сказать им будущая теща? Тьфу, какая теща! Мать Нади!» - Подивившись своим мыслям, он пошел ставить чайник. Надя в это время тренировалась в отработке стыда и раскаяния. Глядя в трюмо, она конфузливо оттопыривала нижнюю губу и нервно хихикала.

Галина Петровна явилась буквально через пятнадцать минут. Надев на себя первое, что подвернулось под руку, она села в свой «гольф» и помчалась к дочери.

– Мама! - всплеснула руками Надежда, - ты ведь даже не причесалась!

Мамочка скорее бы вышла из дому голой, чем непричесанной и ненакрашенной. Ведь в душе она считала себя истинной леди - матерью «Принцессы на горошине». Теперь же она только отмахнулась и бросилась обнимать дочку.

– Слава Богу! - шептала она, - ты цела! Хорошо, что ты меня ослушалась, просто здорово! Наденька моя, дорогая, единственная, ты жива!

– Да в чем дело, мама? - топнула ногой Надя. Артем даже поразился, насколько у нее отработан этот жест. Галина Петровна всхлипнула.

– Да ведь ты ничего не знаешь! Твою куклу кто-то пропорол ножом!

Вздыхая и сморкаясь в любезно предоставленный Артемом носовой платок, мать рассказала, что плохо спала в эту ночь, ворочалась и ходила принимать капли валокордина. Сначала думала просто почитать, но глаза слипались, а строчки расплывались перед глазами. Поэтому она просто лежала с закрытыми глазами, временами проваливаясь в дрему. И вот, в один из таких моментов, ей показалось, что в коридоре скрипнул пол. Сначала она решила, что ослышалась, а затем все-таки встала и вышла из спальни. Часы на АОНе показывали без пяти минут пять, и вокруг царила тишина.

Сперва Галина Петровна заглянула в зал - к супругу. Геннадий Николаевич негромко сопел, распространяя вокруг себя аромат дорогого перегара, что едва ли было приятнее дешевого, после обычной паленой водки. На ночном столике стояла недопитая бутылка «Абсолюта» на три четверти литра, в которой оставалось едва ли более ста грамм, и пустой стакан из набора «For scotch and whisky». Поняв, что после выпитого Пешеходову на цыпочках точно не прокрасться, женщина пошла в спальню к дочери. Она решила, что Надя все-таки решила нарушить родительский наказ. Но ее опасения не были подтверждены - девушка спала, отвернувшись лицом к стене. Растрогавшись и устыдившись своих помыслов, Галина Петровна наклонилась над дочкой и поцеловала ее в макушку. Тут то она и заподозрила неладное - слишком жесткие были волосы. Приоткрыв одеяло, мать увидела, что вместо дочери в постели лежит кукла. Охваченная негодованием, Галина Петровна сделала попытку полностью откинуть одеяло, но оно словно за что-то зацепилось и не откидывалось.