Курорт

Рэнд Блэк изначально предлагал устроиться всем вместе в отдельном комплексе из совмещенных номеров и устроить там круговую оборону. Но, когда они с Лоуэллом в сопровождении еще нескольких мужчин отправились в фойе за ключами, главное здание оказалось забаррикадированным. Двери и окна были заколочены изнутри.

Рейчел заподозрила, что там заперлись убийцы.

Не исключено, что они и камерой пыток воспользовались.

Выжившие вынуждены были провести ночь в своих номерах. Правда, работники согласились переместить свой лагерь на открытое пространство поближе к заселенным зданиям ради безопасности. Многие из постояльцев предлагали персоналу переночевать у них в номере, на полу, однако взаимное недоверие еще давало о себе знать. Служащим не пришлась по душе идея спать в номере Реаты, а постояльцам не нравилась мысль ночевать в одном номере с кем-то из персонала. Поэтому они решили оставаться рядом, но не вместе.

Миссис Турман стояла у окна и смотрела на три белые палатки, разбитые на лужайке. Их вид успокаивал. Ей вспомнилась первая ночь, когда она увидела на том месте садовника, вспомнилось, как он держал грабли, словно оружие, и плясал перед ней.

Им следовало уехать на следующее утро.

Пока была возможность.

Неужели она всерьез думала, что они застряли здесь навсегда? Что они тут умрут? Наверняка ведь хоть кого-нибудь из гостей, которые не позвонят или не вернутся вовремя домой, хватятся родные. Наверняка чей-нибудь босс, приятель, супруг, родитель или ребенок забеспокоится и позвонит в полицию. И они приедут, чтобы все разузнать. Но сколько их придется ждать? И будут ли туристы к этому времени живы?

Или они погибнут, а их призраки окажутся навечно запертыми здесь, станут частью Реаты?

Рейчел поежилась. Как бы глупо это все ни звучало, но ей стало не по себе.

Она посмотрела вдаль поверх палаток. Со второго этажа ей удалось разглядеть оранжевое сияние за строениями, расположенными ниже по склону. Слабый отсвет придавал южной части Реаты привлекательный облик, и она вновь казалась оплотом цивилизации посреди дикой пустыни.

Лоуэлл тоже это заметил.

— Это над амфитеатром, — сказал он. — Должно быть, это они что-то там затевают.

Они.

Как они дошли до такого? «Мы против Них». Разве не следовало им держаться вместе? Разве не следовало им всем объединиться против курорта?

Турман подошел к окну, встал рядом и положил руку жене на плечо. Из соседней комнаты доносились тихие, встревоженные голоса детей.

— Надо сходить туда, — сказала Рейчел, кивая в сторону оранжевого сияния.

От нее не укрылось его нежелание, его страх. Она испытывала те же чувства, но еще крепче в ней становилась уверенность в том, что если выжившие туристы и служащие не объединятся, у них ничего не получится. Они не доживут до прибытия помощи. Еще один день, такой же жаркий, как сегодня, и они начнут слабеть, наступит обезвоживание. А на следующий день…

Миссис Турман не могла допустить, чтобы это случилось с ее детьми. И не допустит.

— Они, конечно, ублюдки, — сказала она. — Но это люди.

— Люди, которые прикончили десятки других, — напомнил ей муж.

— Потому что их заставили. Потому что они стали жертвой чужого воздействия. Или соблазна. Называй, как тебе хочется.

— Предлагаешь просто заявиться к ним и сказать: «Привет, давайте мириться, мы же все-таки люди!» — Лоуэлл покачал головой. — Взывать к человечности тут бессмысленно.

Супруга одарила его сердитым взглядом:

— У тебя есть идея получше? Знаю! Можно просто сидеть здесь и помереть с голода! Или мы можем прятаться, пока вконец не ослабеем, а потом предложить перемирие!

— Какое перемирие? Ты видела, что они творили на турнире. Они убивали людей!

— А ты бы иначе поступил? — спросила Рейчел и по выражению лица мужа поняла, что попала в точку. Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и взяла его за руку. — Возможно, тебе это и не понравилось бы, как им, но ты поступил бы точно так же. У тебя не осталось бы выбора. Это все, что я могу сказать. Может… может, они раскаиваются в содеянном.

Лоуэлл медленно кивнул, и его жена поняла, что он думает о мужчине, которого они обнаружили спящим под кустом.

— Можно… взглянуть, — проговорил он. — Но это не значит, что мы возьмем да и заявимся в самый центр их лагеря. Сначала оценим ситуацию, посмотрим на них.

— Детям туда лучше не ходить, — ответила Рейчел.

— Детям? Ты тоже останешься.

— Черта с два!

Лоуэлл вскинул руку, словно собрался прочесть супруге нотацию, но потом, видимо, передумал.

— Ладно, — согласился он. — Только удостоверимся, что дети никуда не выйдут. Кругом люди. Хосе в одной из палаток на лужайке. Попрошу его присмотреть.

Райан хотел отправиться с ними — происходящее его странным образом воодушевило. Но мальчику ясно дали понять, что он останется в номере с братьями и Дэвидом и они не станут открывать дверь никому, кроме родителей. Остальные дети показались Рейчел вялыми и понурыми — они не выказывали желания выходить куда-либо. Оуэн выглядел особенно подавленным, и мать решила, что он до сих пор думает о той девчонке.

Бренда.