Курьер Иных миров

С каждым сомнительным комплиментом брови Алисы все больше поднимались ввысь, а услышав про чай, она и вовсе потеряла дар речи. ЧАЙ??? Она вкусно заваривает ЧАЙ???

– Отпусти меня. – Снова сорвавшись на шипение, попыталась пнуть его, но голыми ногами пиналось плохо, и она заработала лишь отбитый большой палец. – Уй!

– Нет. Ты сама ко мне пришла. Трезвая. Теперь не отпущу. – Фыркнув со странной нервозной веселостью, мужчина умудрился сесть на кровать, при этом усадив Алису себе на колени, но спиной, так что ее затылок оказался у него прямо перед носом.

И не только затылок… еще призывно белело точеное женское плечико… и манил своей изящностью нежный изгиб шеи… а попка, которая была плотно прижата к его паху, была такой горячей… такой шелковой…

– Нет! – Дернувшись, когда он неожиданно жестким поцелуем впился ей в шею, добилась лишь того, что ее запястья оказались в одной руке, а вторая покрепче перехватила за талию и прижала к себе, при этом мужские пальцы коварно пробрались до груди и погладили враз затвердевший сосок.

От ночного ветра! От него, а не от…

– О-о-охр… – Выгнувшись, когда горячее прерывистое дыхание обожгло влажную от поцелуев шею, поняла, что проиграла. Проиграла, не сбежав на изнанку сразу, как очнулась. Проиграла, когда решила придти в надежде на помощь. Проиграла, когда позволила себе думать о нем, как о мужчине.

  Она никогда не лгала самой себе. Да, у нее слишком давно никого не было и если расчетливый разум – против, то истосковавшееся по ласке тело – за. А этот сво… о-о-олочь… знает о женском теле сли-и-ишком… много.

– Еще… – Хрипло простонав, когда он почему-то отстранился, попыталась повернуть голову, чтобы увидеть «почему», но ей не позволили, скользнув ладонью по животу и погладив самый низ, вызвав яркую дрожь возбуждения, так что пришлось прикусить губу, чтобы не закричать «ЕЩЕ!».

– Будешь моей женой?

– Нет.

– Хм…

И почему в его тоне ей слышится обещание пытки?

Не отпуская женские запястья и не позволяя ей отстраниться, мужчина целовал и гладил, гладил и целовал, не переступая ту тонкую грань, которая привела бы ее к экстазу. Казалось еще немного… еще чуть-чуть… но нет. Он словно чувствовал это и тут же отстранялся буквально на мгновение, но возбуждению этого хватало, чтобы схлынуть. Схлынуть четко до следующего почти пика…

– Сво-о-олочь…

– Будешь моей женой?

– НЕТ!!!

– А почему? – Разведя ее ноги в стороны и кончиками пальцев поглаживая внутреннюю поверхность бедер, все не отпускал ее руки, прижав плотно к груди, и не позволяя ей развернуться. – Назови хоть одну достойную причину… зая…

– Я тебя не люблю… у-у-у… – Выгнувшись со всхлипом, когда подушечка большого пальца словно случайно прошлась уже не по бедру, а чуть выше, там где уже давным-давно все изнывало от желания, злясь на саму себя, простонала. – И ты-ы-ы…

– Я?

Несправедливое. Неестественное самообладание!

– Ты меня то…о-о-оже…

– А тебе обязательны горячие признания и заверения в большой и вечной любви? – Странные язвительные нотки, прорезавшиеся в голосе демиурга, сначала напрягли, но волна возбуждения, снова нахлынувшая от его действий, смела все здравые мысли.

– Нет… – Шепотом выдохнув, прижалась спиной к его груди так сильно, что еще немного и впиталась бы в него вся. Без остатка. – Слова ничто…

– Так почему же все-таки нет?

– Потому что… – Поймав шеей его губы, поняла, что еще немного и она просто заплачет от перенапряжения. Ее уже трясло. Это было выше ее сил. Слишком хорошо… тоже плохо. Очень плохо. – НЕТ!

– Дурочка… – Прекрасно чувствуя всю ее дрожь, мужчина даже не подумал прекратить. – Ты ведь ничего не теряешь, наоборот… Лишь приобретаешь…

– Ложь. – Потихоньку отключаясь от реальности и чувствуя лишь его пальцы, губы и «его», твердо упирающегося в попку, не собиралась уступать. Она сильнее. Она сильнее! – Я теряю самоуважение… а это все… что у меня… есть…

– Неправда… – Замерев лишь на мгновение, мужчина понял, что пора сменить тактику. – Но тебе же нравится, что я делаю, признайся.

– Да.

– И то, как я целую твою нежную шею…

Поцелуй, еще, еще один… и так до тех пор, пока она не выдыхает:

– Да…

– И то, как я ласкаю твои восхитительные груди…

Ладонь тут же сжала полушарие, а пальцы прошлись по твердому соску. Снова и снова… Почему-то стали свободными ее руки, тут же впившиеся в его бока, но до нее донесся лишь ироничный самодовольный смешок. Его же руки уже обе гуляли по ее телу, невидимыми печатями заявляя «МОЁ!».

– Верно?

– Да…

– И ведь ты хочешь, чтобы я в тебя вошел… очень хочешь… хочешь, чтобы я завершил то, что начал… хочешь достигнуть звезд…

– ДА!

– Умничка… – С легкостью приподняв девушку всего на мгновение, в следующее уже медленно… ме-е-едленно усаживал на своего возбужденного и изнывающего не меньше Алисы весь последний час «товарища». – Хочешь?

Всхлипнув от пронзившего ее нереально острого ощущения, смогла лишь судорожно кивнуть и вцепиться ногтями в его бедра. Вот только Рангару этого было мало.

– Алиса? Да или нет?