Курчатов

Курчатов был человеком большой нравственной силы и нравственного долга. Он прекрасно сознавал, что атомное оружие способно уничтожить миллионы людей и всю нашу прекрасную планету, созданную Высшим разумом (в который он верил) и предназначенную для счастливой и радостной жизни людей. Его не могло не мучить то, что он создавал это оружие страшной разрушительной силы, приближавшее человечество к краю гибели. Пусть он не был первым, пусть действовал в интересах предупреждения удара, который готовили противники, но он не мог не думать, что находится у черты, за которую человечество не должно перейти, несмотря на то, что в мире правят эгоизм, сила и ненависть. Такие мысли, безусловно, не давали ему покоя. Курчатов, этот великий человек, подвиг которого стоит в том же ряду, что и подвиг спасителей отечества — Минина и Пожарского, был глубоко трагической фигурой.

Как истинный патриот, стремясь защитить родину в период смертельной угрозы фашистского порабощения, а затем реальной опасности ядерной бомбардировки, он создавал разрушительное оружие, как средство защиты. Но на протяжении всего длительного периода, когда он являлся научным руководителем советского атомного проекта, создавая и испытывая ящерное оружие, он оставался приверженцем идеи использования атомной энергии в мирных целях, на благо своей страны и всего человечества. В краткий период обманной оттепели и на закате жизни он загорелся страстным желанием совершить благое дело — одарить человечество неиссякаемым источником энергии путем ядерного синтеза. Он никогда не хотел считаться и называться «отцом» русской атомной бомбы, но стать вместе со своими соратниками создателями и «отцами» термоядерного источника энергии стало его мечтой. И он до последнего часа не прерывал работу мысли, несмотря на предчувствие скорого конца^[717].

Еще в 1942 году, на этапе вступления в должность научного руководителя атомного проекта, прежде чем ответить на вопрос о возможности создания ядерного оружия, Курчатов обратил внимание правительства СССР на перспективы использования атомной энергии в интересах народного хозяйства^[718]. По мере приближения к завершению главной задачи проекта — создания ядерного оружия — он убедился, что это необходимо делать одновременно с решением проблем освоения атомной энергии в мирных целях. Поэтому в начале 1946 года, задолго до изготовления и испытания первой отечественной атомной бомбы, Курчатов продумывает направления для этой будущей программы работ. «Нет сомнения в том, — пишет он, — что атомная энергия и радиоактивные вещества, которые будут получены в атомных установках, найдут в недалеком будущем разнообразное применение в технике, химии, биологии и медицине. Возникнут, вероятно, возможности преобразования энергии не только в тепловую, но и в другие формы энергии (электрическую и химическую), будут разработаны конструкции двигателей, использующих энергию урана. Своевременно уже сейчас начать работы в этих направлениях… Необходимо… в качестве задачи первостепенного значения организовать работу по применению атомной энергии и радиоактивных веществ в технике, химии, биологии и медицине, привлечь к этой работе ученых и институты, еще не занимающиеся атомной энергией»^[719].

Так, усилиями Курчатова в ходе реализации атомного проекта научный потенциал страны не только максимально использовали в интересах обороны государства, но и стали в значительной степени направлять на проведение исследовательских работ мирного характера. Благодаря его научному и организационному руководству ярко, действенно и эффективно проявились взаимосвязь обороны и науки, их взаимозависимость и взаимообогащение. Так, Курчатов и вместе с ним такие видные ученые, как С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, А. И. Алиханов и другие, решая задачи оборонного значения, вносили на заседаниях НТС ПГУ предложения по организации фундаментальных исследований в области преобразования атомной энергии в другие ее формы. На основании обсуждений этих предложений и решений НТС Курчатовым или при его непосредственном участии были подготовлены многие соответствующие проекты постановлений ПГУ и правительства страны. Вопрос о возможности мирного использования внутриядерной энергии впервые в прямой постановке обсуждался на заседании Технического совета 13 ноября 1945 года. Совет поручил Капице, Курчатову и Первухину подготовку и внесение предложений об организации (объеме, программе и участниках) исследовательских работ по использованию атомной энергии для мирных целей^[720].