Курчатов

Цитируемая работа, как и упомянутая выше монография А. П. Гринберга и В. Я. Френкеля^[376], является одной из немногих, где Курчатов упоминается в связи с работами по экранированию брони. С отдельными моментами этого краткого текста нельзя согласиться, в частности, с утверждением, будто следы танков, оборудованных экранированной броней, теряются после июля 1943 года. Факты со всей убедительностью свидетельствуют, что боевая техника с броней системы ЛФТИ находила практическое применение на фронте. В битве под Берлином, как писал маршал И. С. Конев, «на корпуса наших танков надевалась защита в виде листов жести, — фаустпатроны, столкнувшись с листовой преградой, „срабатывали“ преждевременно, и танк оставался полностью боеспособным, несмотря на прямое попадание в него снаряда»^[377]. В войсках появилось и такое новшество, как бронеприцепы, оснащенные экранированной броней. Для развития работ, проведенных в курчатовской лаборатории ЛФТИ, на заводе № 178 НКТП с июня 1943 года экранированную броню стали устанавливать не только на танки, но и на бронеприцепы типа ТЩ-3 и ТЩ-5. 16 октября 1943 года было закончено изготовление двух новых экранированных образцов бронеприцепов, которым присвоены литеры ТЩ-39 и ТЩ-59. С 25 октября по 12 ноября они прошли испытания на Научно-исследовательском полигоне Красной армии в Нахабине.

Эти испытания показали, что введение экранирования дало возможность надежно защитить пулеметные расчеты бронеприцепов ТЩ-39 и ТЩ-59 не только от огня пулеметов, но и от огня противотанкового ружья противника со всех возможных дистанций боя и при всех углах обстрела. Решетчатый экран, в сравнении со сплошным, обеспечивал защиту от противотанковых ружей (ПТР) противника при меньшем весе бронирования, но при этом был менее живуч против автоматного огня. Также отмечены большая технологическая сложность изготовления решетчатого экрана и некоторые конструктивные недостатки бронеприцепов ТЩ-39 и ТЩ-59.

В итоге комиссия пришла к следующему заключению:

1. После устранения отмеченных недостатков подвергнуть указанные образцы ТЩ-39 и ТЩ-59 только лишь полигонным испытаниям (ранее испытанные войсковой комиссией неэкранированные образцы ТЩ-3 и ТЩ-5 были уже рекомендованы на вооружение Красной армии).

2. Рекомендовать дальнейшее усиление бронезащиты прицепов ТЩ-3 и ТЩ-5 путем экранирования, с тем чтобы обеспечить защиту и от пули противотанкового ружья Дегтярева (калибр 14,5 миллиметра).

Таким образом, поставленная перед лабораторией ЛФТИ научная задача разработки эффективного способа уменьшения веса брони без снижения ее защитных свойств была успешно решена. Значительная доля работы в этом направлении была проделана под руководством Курчатова и с его непосредственным участием. Несмотря на короткий период руководства этой проблемой, Курчатов быстро и глубоко вошел в суть поставленных перед «броневой» лабораторией задач, связанных с укреплением танковой брони, защитой авиационной и военно-морской техники.

Несмотря на значимость этой деятельности, она продолжалась недолго. С конца 1942 года Курчатов отходит от работ по броне, целиком переключившись на грандиозный по объему и глобальный по своей значимости жизненно необходимый для страны атомный проект СССР.

Часть пятая И НЕ БЫЛО БОЛЬШЕГО ДОЛГА

Глава первая БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ

В 1996 и 2001 годах появились две публикации академика А. П. Александрова — соратника Курчатова по атомной проблеме, его преемника на посту директора Института атомной энергии, — в которых автор пишет, что работа по созданию атомного оружия планировалась в одной из «военных программ» ЛФТИ. «Это направление фигурировало в плане работ Физико-технического института на военный период. Я читал своими глазами какой-то план, где было написано „Работы по атомной бомбе“, прямо так и было написано. Но этот план не был никак утвержден…»^[378] Все известные до сих пор источники этого не подтверждают. Обсуждения вопроса возможного создания атомного оружия проводились на разных уровнях, о чем уже было сказано, но до утверждения каких-либо планов или программ дело не дошло.