Кураж. В родном городе. Рецепт убийства [сборник]

— Солт что-то не очень весел, — обратился я к Гарланду. — Он, верно, ждет, что вы предложите ему еще одну сигарету с марихуаной.

— Джо, скажи только слово, и я пристрелю его.

— Оставь, Гарланд. Сперва посоветуемся с Керхом, ответил тот, помолчав немного.

— Что еще за Керх? — спросил я.

— Керх? Познакомившись с ним, ты будешь всю жизнь раскаиваться, что захотел узнать, кто он такой, — усмехнулся Солт.

— Керх — это человек, на которого я работаю, — заявил Гарланд. — Работаю двадцать четыре часа в сутки.

— Видимо, он плохо вас содержит У вас такой вид, словно вы давно не ели.

— И все же я выгляжу лучше, чем ты будешь выглядеть в гробу.

— Как знать! Взгляните на себя в зеркало.

— Убирайся-ка отсюда, да поживее! — пригрозил Гарланд.

— Ах, какие вы, девочки, бяки!..

Не спеша, сдерживая себя, я начал спускаться по лестнице, ощущая на своей спине пять глаз: черные — Солта, серые Гарланда и спрятанный глазок дула револьвера.

VII

«Кэтклуб» находился за городом, в длинном двухэтажном здании, одиноко стоящем метрах в ста от шоссе. За такси я уплатил целых два доллара. Еще один доллар мне пришлось заплатить за вход.

Заведение ничем не отличалось от великого множества ему подобных, обосновавшихся во всех наших городах, — огромный, как сарай, плохо освещенный зал, шатающаяся эстрада для небольшого оркестра из усталых и изможденных музыкантов-негров, танцевальная площадка, на которой, далеко не всегда в такт с музыкой, вышагивали танцоры и где замызганные и усталые третьеразрядные артисты отбывали, как каторгу, свои обычные три представления в вечер. Все остальное помещение было тесно заставлено хлипкими столиками и неудобными маленькими стульчиками.

Блондинка-официантка в ярко-красном брючном костюме усадила меня за один из таких столиков и принесла выпивку ценой в девяноста центов, которую было так же трудно проглотить, как и любое другое оскорбление.

— Жаль, что вы пропустили выступление Арчи Кэломаса, — сообщила она. — Это лучший номер в нашем ревю.

— Да, действительно очень жаль, — охотно согласился я.

— Но он будет выступать еще раз в три часа ночи, если вы дождетесь. Сейчас еще только второе представление.

— Хорошо, хорошо, — ответил я, думая о том, как она будет разочарована, когда увидит, что я ушел, не оставив ей чаевых, ради которых она так любезна и разговорчива.

— Ну, а теперь, дамы и господа, — объявил смуглый и хрупкий молодой человек, выступавший в качестве конферансье, — с величайшей гордостью и удовольствием я представляю вам замечательного молодого певца, которого вы все уже знаете. Сенсационный лирический тенор — Рональд Свифт.

Послышались редкие аплодисменты и женские возгласы:

— Ну-ка, Ронни, выдай!

«Сенсационным тенором» оказался тот же самый смуглый и хрупкий конферансье и слабым вкрадчивым голосом затянул какую-то песенку. Я осмотрелся по сторонам. Клиентура клуба была довольно разнообразной: приказчики, страховые агенты, конторские служащие, явившиеся сюда с очередным визитом (раз в две недели), чтобы отведать «великосветской жизни», и сейчас наслаждавшиеся своей смелостью, мужчины среднего возраста, прижимавшие к себе своих молоденьких подружек, такого же возраста женщины, улыбками и болтовней пытавшиеся привлечь к себе внимание своих молодых кавалеров, несколько одиноких женщин и девиц, явно в поисках заработка. За исключением последних, все посетители были достаточно навеселе, чтобы наслаждаться или делать вид, что наслаждаются в этом весьма сомнительном заведении.

Между тем «сенсационный» лирический тенор, снова в амплуа конферансье, объявил о выступлении пары опять-таки «сенсационных» испанских танцоров, которые тут же появились на эстраде. Мужчина был староват, а его партнерша начала расплываться, но танцевали они неплохо.

— Вот уж никак не думал, что после избрания Эллистера Керх окажется в состоянии продолжать грабить честной народ своими игральными автоматами, проговорил кто-то за моей спиной, продолжая начатый разговор.

— Он уже надул много дураков, — послышался в ответ скрипучий голос. — Я знал, что именно так и будет.

— Вы хотите сказать, что и при Эллистере ничего не изменилось?

— Абсолютно! А вы ожидали каких-нибудь перемен? Когда эти так называемые борцы за реформы приходят к власти, всегда получается пшик. Я еще был подростком, когда то же самое произошло в Кливленде. Но чем вы-то, собственно говоря, недовольны?

— Недоволен?! Наоборот, я постоянно говорю, что такой город как наш, где разрешены азартные игры и в любое время суток торгуют без всяких ограничений спиртными напитками, просто рай для воротил. Именно поэтому я в свое время голосовал против Эллистера.

— Напрасно! В следующий раз вы вполне можете отдать свой голос ему. Похоже, что он еще долго будет с нами.

Заиграл оркестр.

— Пойдем, Берт, — послышался визгливый женский голос. — Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы разговаривать о политике. Давай потанцуем, пока на площадке не так много народу.

— Абсолютно, Мардж. Абсолютно.