Куратор: Том 2

Второй же издалека смотрелся чуть «человечнее», если не брать во внимание отсутствие левой руки, которая, кажись, просто не успела «пробиться» из туловища.

— Так, из вашего молчаливого ответа понимаю, что вы все-таки не в курсе. Ох уж эта молодёжь… — вздохнул я, увидев в руках одного боевой нож, а вот у однорукого имелся пистолет.

Прежде чем он успел выстрелить, прыгнул в сторону. Ступени подо мной треснули, а я переместился на три метра вперёд и влево, очутившись на перилах.

Выстрел все-таки грянул, вот только я опять успел сменить позицию, оказавшись почти вплотную к этой «сладкой парочке».

Острейшая бритва, словно наделённая собственным разумом, вырезала кровавую вязь на обезображенном лице женомужчины, лишая зрения. Ох, помнят ещё руки, помнят жизнь в трущобах портового города среди «крыс».

Морф заорал, хватаясь за вытекшие глаза, но тут же замолк, выхватив пулю от товарища.

Однорукий, видимо, от нервов, выстрелил в напарника, пытаясь попасть по мне, но промахнулся. Впрочем, думаю, он сможет извиниться перед другом, когда будет вариться с ним в одном котле.

Плавно обогнув падающего противника, ударил ногой в колено однорукого, а после в ход снова пошла бритва. Чик, чик — и второй труп упал у моих ног.

От обоих тел тут же пошёл тошнотворный запах, словно пропитавшая их энергия пыталась поскорее покинуть тела. Пара мгновений — и она окончательно испарилась, унесённая какой-то неведанной силой.

— Чувствительнее становлюсь, что ли? — поморщился я. — Или это все влияние осколка?

Где-то снизу раздался шум, как будто в мою сторону ковыляло целое стадо ежей, фыркая и топоча. Обернувшись, посмотрел вниз. Н-да, а вечеринка-то набирает обороты…

В вестибюле появлялись культисты. Обезображенные, покалеченные, они кое-как ковыляли в мою сторону, выкрикивая угрозы и размахивая различными орудиями. Из-за деформированных глоток их речь была трудноразличимой и все больше походила на звериное рычание.

К счастью, огнестрельного оружия я не заметил. Впрочем, многие оказались так покалечены, что вряд ли смогли бы удержать что-то тяжелее ножа.

— Ну блин, хоть бы раз кто красивый за мной пришёл, — пробурчал, заглядывая за перилла.

Достав из кармана две «змейки», задумался, а потом добавил ещё три. Гулять так по полной! В следующий раз меньше уродов искать придётся.

— После того как чека выдернута, товарищ Граната нам больше не друг. Вам, собственно, тоже, — громко произнёс я, закидывая активированные самоделки в уже поднимающуюся по лестнице толпу.

В этот раз, то ли из-за количества выпущенной Гнили, то ли из-за того, что она оказалась смешана с «допингом», а может, из-за разрушенного алтаря, но плесень принялась пожирать морфов ну очень активно, при этом перебираясь на стены помещения.

— Надеюсь, хозяин этого домика не выставит мне счёт за причинённый ущерб, — пробормотал, наблюдая за крохотным апокалипсисом, организованным мною в вестибюле.

Твари, бывшие некогда людьми, разлагались прямо на глазах, служа подпиткой для плесни, которая тут же перескакивала на следующую жертву.

Когда она принялась разлагать морфа, который уже почти поднялся по, я пожалел, что использовал огненный артефакт в клубе. Но тут у культиста «вовремя» подломились ноги, и он скатился в общую массу.

Нужно будет снова приобрести что-то подобное огненному мечу, если эта белёсая дрянь все же выйдет из-под контроля.

Вой, идущий снизу, заставил меня скривиться, уж слишком сильно он давил на мозг. Впрочем, про все неудобства я забыл моментально, стоило культистам начать умирать.

Вонища божественной энергии буквально затопила огромное помещение, а там, где у меня лежал осколок, будто вспыхнул пожар. Обжигая руки, я достал эту дрянь и бросил на пол.

Камень засиял даже сквозь обёрнутую вокруг него ткань, впитывая божественные эманации. Я взглянул на свои пальцы, но ожогов не заметил. На мгновение в доме вновь стало темно и звуки, кроме раздающихся снизу, затихли. Доля секунды — и все снова вернулось в норму.

— Шикарно. Чуть опять проблем на ровном месте не нагрёб, — я выдохнул, почувствовав, как основной поток божественной энергии впитался в камень. Дышать стало легче. — Что ж, опыт — сын ошибок трудных.

Увидев, что осколок вновь пришёл в норму, нагнулся и поднял его, положив в подсумок на липучке. Так явно будет проще его выкинуть, чем опять руками хвататься.

Бросив взгляд вниз и убедившись, что выживших внизу не осталось, а плесень остановила свой буйный рост, начав пожирать саму себя, пошёл в ту сторону, откуда недавно раздавались голоса.

— Тук-тук, я ваш друг, — встав сбоку от двери и постучав по ней, громко сообщил я. А в ответ — тишина…

Толкнул дверь и заглянул в кабинет. Комната была погружена в полумрак, но я прекрасно разглядел там двоих.

Скрюченный старик, в котором, несмотря на многочисленные побои, я без труда узнал Ковалёва, стоял на коленях сбоку от большого массивного стола. Одежда на нем была порвана и, судя по пятнам крови, окружавшим аристократа, перенести ему пришлось немало.