Куратор Истории

– Ты чего?! – уже стал злиться и встречающий. – Снежка[1] нанюхался? Сам копытами шевелить не можешь, так других виноватыми делаешь?

– Господа, у нас мало времени, – тусклым голосом напомнил о деле третий участник событий. – Наших птичек уже достаточно разогрели, и они готовы петь. Слышите, как чирикают?

Все, в том числе и я, непроизвольно прислушались. Со стороны лестницы, ведущей в подвалы, донеслись еле слышные вопли. Там кого-то изрядно мучили, правильнее сказать, пытали. И не составило особого труда догадаться, кого именно.

Кегля сразу устремился к лестнице, с раздражением отдавая приказ:

– Оставайтесь здесь! И присматривайте за моей лошадкой.

Неужели он всё-таки здесь главный? И уже аккуратно спускаясь по лестнице следом, я расслышал отчётливо, как угрюмый брюнет Брова проворчал:

– Когда-нибудь я этого жирдяя прибью с одного удара!

Но уже хорошо, что они оставались в вестибюле. Оглушать их было рано, ещё имелись шансы, что здесь действуют некие силы тайной полиции. Следовало вначале выяснить вся и всё обо всех здесь находящихся людях. А уже потом действовать по обстановке.

Тем более что срок моей временной невидимости подходил к концу. Плащ-хамелеон, как чудо неведомой мне цивилизации, помогает невероятно. Только вот недолго, всего лишь двенадцать минут. Затем мне надо вновь дважды менять ипостась, выдерживая интервал в два часа.

Так что в подвал мы спустились вовремя. Плащ пришлось снять, из-за его полной бесполезности, и двигаться за мотоциклистом, так и не снявшим шлем, на должном расстоянии. Уровень оказался вторым по счёту вниз, ну и комната за прочными дверьми находилась в срединной его части. Видимо, здесь когда-то находились кладовые прежних жильцов, потому что вряд ли здание изначально строилось с тюремными камерами и помещениями для пыток.

Сколько человек находилось внутри помещения, я никак рассмотреть не мог. Но подразумевалось, что не меньше двух. Потому что кричали или стонали сразу два пытаемых человека. Как только Кегля открыл дверь, пытки прекратились. Дверь вновь оказалась плотно закрыта, и внутри начался оживлённый диалог. Естественно, что я сразу ринулся к двери и стал внимательно вслушиваться в каждое слово.

– …в какой заднице они оказались! – возмущался кто-то противным, гнусавым голосом. – И до сих пор прикидываются недоумками, не понимающими суть наших вопросов!

Про себя я его мысленно сразу окрестил Гнусом и теперь с гораздо большим сочувствием относился к пленникам. Вполне возможно, что они довольно славные ребята, просто попали не в то время и не в то место. Или слишком много знают. Но жалко мне их или не жалко, вмешиваться я не спешил: пусть вначале хотя бы толково выскажутся их мучители.

– Ничего! – жизнерадостно отвечал мотоциклист. – Сейчас я им вколю что следует, и они всё расскажут. Даром я, что ли, сюда мчался среди ночи?

– После твоей химии они станут полными дебилами, – вдруг раздался женский, довольно приятный, а потому и совсем неуместный голос. – А этот академик – уникальный кадр. Учёный с мировым именем и почти гений. Рано ему умирать. Да и дед крайне заинтересован в его сотрудничестве.

– Ладно, рвите ему и дальше ногти, – покладисто согласился Кегля. – А я пока этой большой тушей займусь.

– Тоже не стоит спешить, – возразила женщина. – Часик у нас есть в запасе. А данный Магистр – весьма многогранная личность, имеющая таланты не только головы сворачивать. Так что надо лишь немножко на них надавить и доказать, что у них нет иного выхода, как начать с нами полное сотрудничество. Верно, мои хорошие?

Вместо ответа раздался непроизвольный крик боли, переходящий в стон. Похоже, кричал тот самый здоровяк, который сопровождал дедулю и которого назвали Магистром.

Это мне крайне не понравилось: женщина ведёт допрос? Чудовищно! Не женское это дело! Таким садисткам сразу надо ломать руки и ноги. И никакой жалости к ним не испытывать. Потому что нельзя представительницам прекрасной половины человечества пачкаться в грязных делах и уж тем более марать свои пальчики в крови беззащитных пленников.

Может, и странными могли показаться для кого-то мои понятия и моральные принципы, но такой вот я, давно сложившийся и закоснелый в своих догмах прагматик. Дамы созданы лишь для любви, нежности, украшения домашнего очага, поклонения и материнства. Всё остальное – не для них. А уж если их деятельность связана со злом, то это уже особи совсем иного пола и сразу же выпадают из категории священных реликвий, созданных то ли Богом, то ли Природой.

А в помещении пытки продолжились, применяемые сразу к двум пленным. Правда, уже с третьим криком из академика вырвалось вымученное согласие:

– Мы скажем… Хватит над нами издеваться!.. Раз уж вы и в самом деле заинтересованы в сотрудничестве с нами, то…

– Не сомневайтесь! – заверила женщина. – Причём оплата будет вполовину больше прежней. Обещаю!

– Но сможете ли вы нам гарантировать безопасность?

– Со стопроцентной гарантией! – Получалось, что она тут, да и не только, главная. Тогда какого деда упоминала? Родственника или ещё одно прозвище?