Купидон

− И беспощадный. — Обнаружила мадемуазель знание поэзии, чем не мало меня удивила. — Тебе надоело смотреть, как он перед девчонками крутится. Ни больше, ни меньше. Правда жизни в том, Тусинька, что ревность возникает, даже тогда, когда мы еще не разобрались, а любим ли вообще? Чувство собственничества, обладания. Но, это говорит, что он тебе как минимум небезразличен.

Я откинулась на кресле и задумалась. Нужно ли мне это копание во взаимоотношениях с Антоновым. Вот, чем мы сейчас с подружкой занимаемся? Размазываем слюни по сгущенке. Ни вперед, ни продвинулись. Только смуту в душу и скованность в отношениях. Меня и так в присутствии напарника крючит, лишнего сделать боюсь. А после всех этих психоперелопачиваний, и вовсе ушами стричь начну, как заяц, что б вовремя смыться, при его приближении. Нет уж! Пусть все идет своим чередом. Никаких психологов самоучек, и лекций на тему «Тома: история постижения женской сексуальности», «Тома: история постижения мужской сексуальности», «Тома: версия для чайников: секс, понятие, цели и основные характеристики». Это, я считаю, тот случай, когда теория, не дает ощутимого подспорья к практике.

Пока плавала на задворках сознания, Оля успела всласть наболтаться со мной, и даже поссориться, судя по обиде на мордашке. Вникла в ее монолог, как раз вовремя: настала очередь для моей реплики:

−… я здесь расстаралась, а ты даже не слушаешь!

− Слушаю. Я. Просто, мне уже пора. Поздно, а вставать завтра в семь.

Махнув рукой, она проводила меня до лифта.

− В общем, ты поняла: в правой — общие понятия, в левой — тренинги и практические занятия.

Покивав, помахав на прощание, нажала единичку, и вздохнула с облегчением. В лифте стояла звенящая тишина. После Оленьки, и звук бормашины покажется фоновым дополнением к умиротворяющему сеансу релаксации. Абсолютно измочаленная, плелась к дому, с одной единственной мыслью про поспать. Сумка тянула к земле. Мне кажется или она действительно потяжелела на добрых пару килограммов?

Отсалютовав, в очередной раз сломанному лифту, двинулась пешком, заняв себя пересчетом ступенек.

− Двести тридцать семь…  — сипела я, доползая до последнего пролета. Было больно осознавать всю тщетность своих усилий. Ведь за подъем я пару раз сбивалась, а значит, счет не верен. Но новоприобретенная черта ослиного упрямства, не давала остановится на достигнутом.

− Двести сорок пять. — Поправил меня прокуренный баритон. Легок на помине. Даже в ступеньках меня перещеголял. Зараза.

− Ты-то откуда знаешь? — Неприязненно спросила я. Похоже, Антонов присутствует уже во всех сферах моей жизни.

− За все время моего здесь проживания, эта рухлядь работала реже, чем я носки меняю.

− Ого! Откровенно. — Радовала мысль, что, по крайней мере, перед посещение моей квартиры, он носки переодевал. Судя по отсутствию характерного запаха и стука при ходьбе. Уж я-то знаю, что такое мужские носки, уже на третий день носки. Мухи мрут на подлете.

− Через день. — Разухмылялся он. Я сделала вид, что поверила.

От едкого сигаретного дыма, клубящегося на площадке, уже начало резать глаза, пришлось поторопиться с поиском ключей. Те, как назло, долго не находились. Плюнув, высыпала все на пол, продолжила так. Откуда в моей сумке столько книг? Оля! Вот почему меня сумка так тяготила. От, охламонка. О, вот и ключики. Заинтригованный Антонов успел выхватить одну книжечку, и, пока я открывала дверь, прочел:

− «Мужчина обыкновенный. Ареал обитания, повадки, методы отлова». Ерофеева, ты что переквалифицировалась?

Он ошалело смотрел на меня, я на книгу. Ну, Оля! Скоро ты узнаешь, как неудобно сидеть с подобной макулатурой в мягком месте.

− Должна же я знать, что за зверь работает со мной рядом. — Рыкнула я, выхватывая эту муть из его ослабевшей руки. Мужчина обыкновенный, даже сигарету выронил.

− Не ожидааал…  — Протянул он.

Что именно он не ожидал, я не расслышала, из-за хлопнувшей двери. Елки-палки! Раз за разом, и впросак! Судьба.

* * *

О, это сладкое слово отсрочка. Как много в нем для сердца Томочки сплелось. И жилье, и деньги. И работа. И новогодний огонек, чтоб его. Как его зажечь, ума не приложу. А ведь уже пора бы. Решено, с работы еду собирать главные действующие лица: дедушку Морозушку, зайку попрыгайку, лисичку сестричку. И всей этой гоп-компанией начинать чего-то репетировать. Может озарение придет в процессе.

Борисычу, явно было неловко, после достопамятной беседы, и, сославшись на неотложные дела, сбежал, прихватив Антонова с собой. А поскольку, выяснилось, в чем заключается моя реальная работа, я и спорить не стала, а, поболтав с Аллой Афанасьевной, отправилась, по плану…

− Здравствуй, Василий. А я к тебе по нужде. — Заискивающе лыбилась я через барную стойку.

− Привет, Том. По коридору направо, только не смывай, а то обольет — смыв сломан. — Пояснил Вася, и вернулся к протиранию тары.

Похлопав глазами, я переформулировала причину своего визита:

− Я имела в виду, что ты мне очень нужен. Очень-очень.

Заинтересованно приподняв брови, уточнил:

− Есть проблемы, которые не может решить Кирюха?