Купидон

— Молоток, — похвалил напарник, — так их лечить и надо. А то, романтика средневековья! А вот она романтика, слоями отваливается!

— Я бы б попросила не обобщать! Мне, например, рыцарь не нужен! — гордо вскинула подбородок, от резкого движения в голове закружилось, пришлось присесть.

— Да ты, Ерофеева, сама не знаешь что тебе нужно. Точнее, кто. И нужен ли тебе кто-нибудь, неясно.

Мне стало грустно. Прав он. Я сама ничего не знаю. Не разбираюсь в жизни, в мужчинах, в людях в общем.

— Ну, Кирилл, зачем ты обижаешь девочку. — Вступился за меня Сережа. — Она еще очень молода, со временем разберется. Может, ей просто нужно помочь?

— Ты что, предлагаешь мне этим заняться? — набычился Антонов.

— А почему бы и нет? У тебя жизненного опыта хоть отбавляй…

— Отставить разговоры! По койкам!

— По каким койкам, Кирюша? Еще же не вечер даже…  — Робко вставил гостеприимный хозяин.

— Молчи уж, сводник хренов. Есть хочу, что там у тебя? Мечи на стол.

— Я счас. Я скоренько. — Засуетился Сережа и рванул вниз по лесенке.

На нашу площадку опустилась гнетущая тишина. Наедине с Антоновым стало неуютно.

— Как ребра?

— Все хорошо.

— Да? — озадачился патрон. — Надо же, прямо как на собаке заживает.

Угу, и у меня вдруг появилось дикое желание обгавкать его. И покусать. Но вместо этого я озаботилась насущным вопросом: как жить дальше?

— Что нам теперь делать? Как домой возвращаться?

— Как, как… каком к верху. Я где по твоему всю ночь торчал? Все пучком, к нам больше не прицепятся.

— Почему? — Не въехала я.

— А больше некому.

Мне поплохело. Он их что… того? Ну… убил что ли? Спросила.

— Я похож на психа? — искренне удивился напарник. — Нет, конечно. Ребят, просто уволили со службы. За превышение полномочий.

— Ааа, тогда конечно. Тогда все ясно.

Я по-прежнему ничего не понимала, и это было заметно, но произносить это в слух я не собиралась. Он тоже, и за это я почти благодарна.

Глава 18

Интересная штука — жизнь. Я в «Купидоне» и месяца не проработала, а столько пережила, сколько не переживала за все предыдущие двадцать лет. И повторная ночевка в гробу уже не пугала. Но спать там я отказалась из принципа. Все-таки, не правильно это как-то, чувствуешь себя не в своей тарелке. Мне пожертвовали единственную кровать, а ребята расположились на полу. Храпят. Не могу заснуть. Мало того, что шумно, так еще и спать приходится в непривычной позе. Сережа не обманул, пружины действительно очень растянуты. Так что, попа свисает аж до пола, а колени почти утыкаются в нос. Неудобно.

Хмель из головы давно выветрился, но им об этом знать не обязательно, так что, если и найдут меня по утру у себя под боком, спишут на то, что перебрала. Выкарабкалась из «ямки», взяла одеяло с подушкой и расстелила рядом со священником, укрылась пуховиком. От спящих несло теплом и перегаром, что создавало потрясающе уютную атмосферу. Заснула очень быстро.

Я редко вижу сны. Если и приснится что-то, просыпаюсь в холодном поту. И это в лучшем случае…  Кошмары, чтоб их, наследство беспризорного детства. «Последствия психологической травмы», как сказал на обследовании психиатр. В детском доме, поначалу приходилось спать в изоляторе, а то от моих воплей просыпалась вся комната.

И, видимо навеянный откровениями исповеди, сегодняшний сон, был хуже любого кошмара. Проснувшись, обнаружила, что скоро рассвет, за окном едва светлело. Сережи рядом не оказалось, через матрас от меня, лежал Антонов. И смотрел на меня.

— Ты плачешь. — Тихо сказал он. Я опять уставилась в окно. — Что тебе приснилось?

Вот, что-что, а говорить на эту тему не хотелось совсем.

— Мне снилось, как мы втроем, бредем по пустыне. Жара, песок, сухость. Дико хочется пить. И нет сил идти. Как вдруг, Серега победно вскрикивает: «Вода!!!», и припускает бегом. Мы тащимся следом, ты успеваешь раньше меня, и до дна осушаешь бутылку минералки, не оставив мне и капли.

Врать в святом месте не хотелось, но откровенничать хотелось еще меньше.

— Это называется похмелье. — Понятливо пояснил напарник, вставая. — Спускайся, там Серый уже приготовил чего-нибудь. Да поедем домой.

Наскоро перекусив и попрощавшись с Сережей, я сказала Антонову, что буду ждать его у машины и выскочила вон. Хотела до отъезда еще кое-что успеть.

Зайдя в часовню, растерялась. Не знала что делать. Потом решила, что если и ошибусь, меня простят. И взяв со столика свечу, направилась к иконе…

— Ты где была? — Недовольно поинтересовался Антонов, когда я села в машину.

— Облегчалась. — Честно ответила я.

— А. Это правильно, ехать нам долго, а останавливаться я не собираюсь.

По-моему, он меня слегка неправильно понял, ну да ладно. Приземленная натура.

* * *