Купель Офелии

– Дальше – еще печальнее. Словно злой рок преследовал всех хозяев усадьбы… Второй владелец утонул. Третий поехал кататься на лошади и не вернулся. Искали несколько дней, но так и не нашли. Последний – отравился грибами. Молва сделала свое черное дело: желающих купить «Алое» больше не нашлось. Имение пришло в полнейшее запустение. Мародеры растащили все, что только было можно сдвинуть с места. Мало того, в результате пьяного дебоша какого-то сброда в доме графа случился пожар. Чудом уцелел лишь конезавод. После революции он был национализирован, но у советской власти руки так и не дошли до реконструкции – проезд сюда по весне и осени затруднен, дорогу размывает. В этом флигеле располагалось помещение для купания лошадей, сейчас здесь и можно принять душ. Тут был амуничник, медчасть, комнаты конюхов, жокеев и другие подсобные помещения. – Донателла посветила фонариком на крутую каменную лестницу, ведущую наверх. – На втором этаже полная разруха. Если решитесь подняться, будьте осторожны, не сломайте себе шею.

– А с какого перепугу дух графа мстит новым владельцам? – запоздало отреагировал Сеня. – Можно подумать, они у него бабу отбили.

Донателла усмехнулась.

– Как в воду глядите, молодой человек. Вторым владельцем имения стал муж бывшей возлюбленной Беркутова.

– Он знал, что граф был когда-то влюблен в супругу? – недовольно спросила Кристина.

– Возможно. И купил «Алое», полагаю, чтобы доказать жене, как он крут.

– Сейчас это называется понтами, – дополнил Лукин. Открыв рот, Сеня с восторгом разглядывал бывшие владения графа Беркутова. В отблесках свечей и голубоватом луче фонарика конюшня выглядела как декорация к мистическому фильму и будила воображение тайнами прошлого.

– Тогда ясно. А третий покойник, наверное, новый муж бывшей возлюбленной? – уточнила Кристина. Судя по горящим глазам, окружающая обстановка ее тоже восхищала, но готка упорно прятала восторги под недовольной миной.

– Угадала, радость моя! – хлопнула в ладоши Дона. И ехидно добавила: – Надо же, какая ты бываешь иногда проницательная.

– Блин, значит, они все четверо тут шастают, неприкаянные. Беркутов и три мужа его бабы, – на полном серьезе сказала Кристина и свечой нарисовала крест в воздухе.

Галочка отшатнулась от нее, словно от прокаженной, и стала затравленно оглядываться. Лукин привлек ее к себе, обнял за плечи и зашептал что-то нежное на ухо.

– Пятеро, – поправила Донателла. – Бывшая возлюбленная графа благополучно пережила трех мужей, но не вынесла революции и наложила на себя руки. Кажется, она повесилась.

– Я чувствую, их смерть ходит поблизости… – загробным голосом проговорила Галочка. И выдала:

Слышу топот за спиной!
Могильный мрак идет за мной!
Касается рукой, лопатки холодит,
В затылок сумеречно дышит.
Я плачу в голос!
Но никто меня не слышит…

– Хотите, попробую свет врубить? – раздраженно перебил Галочку Ванька, бывшая со своими поэтическими закидонами и придыханиями бесила его до зубного скрежета.

– Лучше подождем Лукина, – мягко отшила Терехина Донателла.

– Я тут, – хохотнул Сеня.

Жена Белгородского замерла и уставилась на него, словно видела впервые.

– Ах, да! – спохватилась Дона. – Я видела вашу анкету. Простите, я имела в виду нашего режиссера, Антона Сергеевича Лукина. Он, случайно, вам не родственник? – с удивлением глядя на Семена, спросила женщина.

Сеня спал с лица и вдруг затрясся, как эпилептик.

– Эй, – тряхнул его за плечо Хлебников, – ты что?

– Однофамилец, – стуча зубами, пробормотал Лукин, уронил свечу и бросился в темноту. Звук его шагов эхом отозвался по конезаводу, и все стихло.

– Это его отец, – тихо пояснил Терехин. – Они не виделись и не общались много лет.

– Какое потрясающее совпадение, – откашлялась Донателла.

– Только не говорите мне, что вы ничего не знали, – нахмурился Ванька. – Белгородский специально его нанял?

– Зачем? Ерунду не говорите! – рассердилась Дона. – Антон Сергеевич работает в команде Руса уже давно. В молодости муж играл у него в одной театральной постановке. После возвращения из Америки их дороги снова пересеклись.

– Донателла правду говорит, – буркнула Кристина. – Антон не просто коллега Руса, но и хороший друг, часто бывает у нас в гостях. Но о сыне я впервые слышу. Может, отец Сени другой Антон Сергеевич Лукин? Фамилия довольно распространенная, да и имя с отчеством не самые редкие.

– Нет, именно он, – сказал Ванька. – Известный театральный режиссер.