Купчино, бастарды с севера

Вежливо поздоровавшись, Назаров достал из ледника рыбу и принялся, молча, готовить свежую ушицу. Мужики исподволь присматривались к нему, но с расспросами не лезли. Очевидно, в их головах складывалась следующая логическая цепочка: — «Парнишка совсем ещё молодой, но брит налысо, руки все битые-перебитые, на голом торсе наблюдаются многочисленные синяки и ссадины (а вы на „Центральном“ полтора месяца повкалывайте по-чёрному!), молчит угрюмо, но без видимого страха… Нет, непрост парнишка. Ох, непрост!».

Глеб и пришлые мужики отведали ухи, выпили спирта, слегка разведённого речной водой. И тут, вроде, всё прошло нормально — Назаров не поперхнулся ни разу.

— А что же ты, хозяин радушный, не поинтересуешься, мол: — «Кто такие? Откуда? Зачем? Куда?» — спросил один из гостей, слегка осоловевший от выпитого.

— Так это, господа проходящие, дело совсем не моё, — скромно, как и учили в своё время, ответил Глеб. — Да и молод я ещё — вопросы такие задавать. Но, если настаиваете, то спрошу… А кто вы, уважаемые? Где мазу держите? По какой нужде очаги родимые покинули? Может, помощь нужна какая?

Мужики, понимающе переглянувшись, скупо улыбнулись и вежливо поблагодарили:

— За помощь предложенную — спасибо. Но, как говорится, справимся сами… А, мол, кто мы такие? Да так, гуляем здесь, никуда особо не торопясь, присматриваемся к местам красивым, морошку тундровую собираем… Сам-то, из каких будешь?

— Получается, что и я — типа на променад вышел. Тесно стало в хоромах дядиных. Решил, вот, свежим воздухом подышать. Так, самую малость…

Второй тип заинтересовался единственной татуировкой «хозяина» — это Вырвиглаз, во время «выходной» трёхдневки, наколол Назарову на левом плече профиль Че Гевары.

Назаров рассказал мужикам про Че — про то, как штурмовал полицейские казармы, как выпускал из тюрем заключённых. Про то, как за ним сатрапы по всему миру охотились, и про смерть его героическую.

Мужики слушали очень внимательно, время от времени восхищённо цокая языками и изредка задавая уточняющие вопросы.

В конце разговора Глеб предложил:

— Давайте, путники, я вам песенку сбацаю? Нет гитары? Ничего, буду отбивать ритм на пустой кастрюле…

Его звали — Че,
Много лет назад.
Не такой, как все.
Просто — Солдат.

Отставь бокал — пустой.
Ответь на мой — вопрос.
Не торопись, постой.
Я говорю — всерьёз.

Когда же он — вернётся?
Из тех небесных странствий?
И снова — улыбнётся,
Надежду нам даря?
И мы пойдём в атаку,
И сгинут — самозванцы,
И алыми тюльпанами
Покроется — Земля…

За окошком — свет.
На пороге — день.
Грусти больше — нет.
На душе — капель.

Поутру лишь — снег.
На небе — заря.
Серебристый — смех,
Было всё — не зря.

Когда же он — вернётся?
Из тех небесных странствий?
И снова — улыбнётся,
Надежду нам даря?
И мы пойдём в атаку,
И сгинут — самозванцы,
И алыми тюльпанами
Покроется — Земля…

В отблеске — свечей,
Пусть приходит — ночь.
Не надо нам — речей,
Все вопросы — прочь.

Они — не пройдут…
Будь спокоен — Че.
Они — не пройдут…
Никогда и — нигде!

Когда же Ты — вернёшься?
Из тех небесных странствий?
И снова — улыбнёшься,
Надежду нам даря?
И мы пойдём в атаку,
И сгинут — самозванцы,
И алыми тюльпанами
Покроется — Земля…

Его звали — Че.
Много лет — назад.
Не такой, как все.
Лучший — Солдат…

Мужики, начиная со второго куплета, начали активно подпевать. Пьяными голосами — но, вдохновенно.

Довольные друг другом, они допили спирт и легли спать.

Когда утром Назаров проснулся, то мужиков уже и след простыл. Ушли куда-то по-тихому, тундра, она — бескрайняя.

— Что тут поделаешь, опять придётся ловить рыбу, — с философской грустинкой вздохнул Глеб. — Не пустым же, в конце концов, возвращаться домой. Засмеют пацаны…

К обеду он добыл ещё с десяток пятнистых хариусов, но уже помельче — грамм по семьсот-восемьсот. Опять наварил ухи, а рыбу, не задействованную в этом процессе, рачительно сложил в ящик-ледник.

На противоположном берегу реки надсадно и тревожно загудел двигатель вездехода. Вскоре и люди появились. Двое, не раздумывая, приступили к форсированию водной преграды и — по грудь в воде — перешли через главное речное русло.