Куница. Том 1

— А пока мы едем, ты как раз успеешь рассказать, как получил в свои лапки целое поместье! — потребовала девушка.

В другой ситуации я бы сказал, что её требование несколько неприлично. Всё же это дела моей семьи со всеми вытекающими последствиями. Но по контексту разговора ждала девушка от меня не правды, а красивой лжи. Иначе говоря, Катрин хотела, чтобы я её развлекал в пути, заодно подкинув информации для сплетен.

— Они не в моих лапках, я всего лишь временно владею имуществом. Соломоново решение, пока семья разбирается, кому оно действительно нужно.

— Пусть так, но почему именно тебе? За какие такие заслуги, Дмитрий? — приняла игру Катя, и не думая опровергать очевидную чушь.

Потому что поместья во временное пользование не дают, старые традиции.

— Я был обаятелен, галантен, хитёр и быстр, а главное — оказался в нужное время в нужном месте, — хитро улыбнулся, дразня любопытство подруги.

Всю дорогу до театра она пыталась вытащить из меня ещё немного информации, а я беспардонно врал, рассказывая подробности выдуманной от начала и до конца истории. Однако машина остановилась у театра, прерывая наш разговор.

В холле знакомых не встретил, зато знакомых хватало у Катерины. Какое-то время ушло на светские беседы ни о чём. Одна грудастая девица в лоб перемывала косточки неизвестным мне её и Кати общим знакомым. Моя спутница не получала от разговора никакого удовольствия, но терпела.

Наконец, пришло время занимать места. В ложе первым делом обратил внимание на акустические чары. Нам будет хорошо слышно сцену и неслышно остальных зрителей. Нас в зале не услышит никто. Сама ложа вмещала шесть человек, и снова все гости не были моими знакомыми.

— Катрин! — брюнетка в несколько более откровенном, чем позволяли приличия, платье, сразу бросилась к моей спутнице, чтобы обозначить приветственные поцелуи. — Ты всё же нашла спутника? Лиза.

Девушка протянула мне руку.

— Дмитрий, — я обозначил поцелуй запястья, выполнив настолько, насколько требовал этикет.

Лиза мне отчего-то не понравилась сразу.

— Иван, — темноволосый парень с едва проклюнувшимися усиками.

Какой-то он странный. Хотя вот так сразу не могу сказать, в чём именно эта странность проявляется.

— Олег, — самый приятный в компании тоже пожал мне руку.

Его внешность была простоватой, лишённой аристократической утончённости.

— Светлана, — преодолела смущение девушка.

Она была какой-то серенькой, невзрачной. Причём я прекрасно видел, стоит ей расправить плечи и смахнуть с лица чёлку — будет симпатичная аристократка. Сейчас же из-за неловких ужимок и постоянно бегающего взгляда она отталкивала.

Пару минут слушал, как Катя с Лизой и Иваном обсуждают общего знакомого, решившего участвовать в каком-то там соревновании. Света сразу отсела подальше и сделала вид, что смотрит на сцену и ждёт начала спектакля, но постоянно косилась на остальных, не вербально умоляя обратить на неё внимание и что-нибудь спросить. Иван же, достав блокнот, что-то увлечённо строчил.

Нда уж, компания. Я как-то резко почувствовал себя лишним.

Свет приглушили, и ребята начали рассаживаться. Катя требовательно притянула меня к себе, посадив рядом, а сама села с краю, отгородившись мной от остальных. Я оглядел зал и понял, что здесь не только акустические чары поставлены. Что происходит на других ложах, я видеть не мог, забавно, у нас здесь почти интимная атмосфера.

— Так зачем я тебе потребовался? — спросил я шёпотом на самое ушко Катрин. — С компанией проблемы нет, насколько я вижу.

— Это сейчас, — ответила Катя. — Главное будет после спектакля.

Мысленно вздохнул. А потом понял, что мне в ближайшее время предстоит сидеть неподвижно и смотреть в одну точку. Собственно, если ребята не будут болтать и втягивать меня в свои разговоры, могу заняться медитацией.

Свет окончательно погас, оставив только сцену. Для приличия я минут пятнадцать честно пытался внимательно смотреть и приобщаться к высокому искусству. Но не смог, Пушкина я читал, а спектакль пока следовал роману почти дословно. Покопавшись в памяти, сообразил, что мода на переосмысление придёт только лет через двадцать, а сейчас наоборот, стремятся к дословному пересказу. Слышал я это краем уха из чужих разговоров, но запомнилось.

Вскоре я благополучно отрешился от происходящего на сцене и занялся анхом. И даже ухитрялся думать на отстранённые темы в процессе. Да, пятый узел уже требовал внимания и аккуратности, ведь я соединял его не с одним только источником, как было при формировании вертекса, а встраивал в цельную систему. Да, непросто. Но в сравнении с вписыванием девятнадцатого узла — вполне терпимо. Двадцатый узел я развивал «естественным» путём, не был уверен, что потяну такую сложность.