Куница. Том 1

Петра я нагнал в коридоре. Выбрал момент, когда Шолохов будет рядом со свободным классом, и, поймав за руку, толкнул его в дверь, войдя следом. Толкнул, не в смысле прямо толкнул, так, вежливо препроводил.

— Эй! Какого... Дима, что ты... — Пётр не мог определиться, возмущаться ему или задавать один из крутящихся на языке вопросов.

— Пётр. Вопрос жизни и смерти! Тебе Алина нравится?

Парень удивился, смутился, разозлился, и всё за какую-то секунду-две. А мне стало стыдно. Стоит представить, как это выглядит со стороны, и плохо становится.

— Да как ты...

— Ладно, я и так знаю, что нравится. Поэтому давай разберёмся раз и навсегда. Чтобы нам обоим не наделать глупостей.

Он нахмурился, но промолчал.

— Слушай. История будет короткой, но не слишком красивой, — я бросил быстрый взгляд на дверь. — И я очень надеюсь, чтобы ты сохранил её в тайне. Давай отойдём к окну.

А ещё очень хочу, чтобы нас не тревожили хотя бы минут десять.

Глава 13

Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая

Сентябрь 1982 года

В десять минут уложиться оказалось не так-то просто. Чтобы объяснить положение Алины, мне требовалось рассказать, как мы дошли до такого уровня доверия, а это потянуло за собой пикантные подробности о способностях подруги, и что я теперь понимаю, насколько потребительски ко мне относился Кирилл. Именно с этого я и начал, объяснив всё ритуалом, в котором участвовал летом. Пётр слегка смутился, потому что тоже ко мне относился потребительски, но его я ни в чём не обвинял. Давай, парень, я уверен, что ты ещё не потерян для общества.

— И мы поговорили. Я хотел понять, почему Алина в этом участвует. Чем больше её принуждал Кирилл, тем больше было заметно, насколько ей это не нравится, — с театральной грустью развожу руками. — Должен признать, что как парень её не особо-то интересую.

Пётр находился в некотором раздрае. Ему со стороны виделось, будто Алина за мной бегает. Чтобы понять, что это может оказаться фальшью, ему не хватало жизненного опыта.

— Ну она и рассказала. Но я надеюсь, что мы все друзья, и третьим лицам ты этого не передашь.

Пётр твёрдо кивнул, после чего услышал о семейных проблемах Панкратовых. И теперь он был подавлен ещё сильнее. Я уже собирался продолжить мысль, когда Пётр недобро заглянул мне в глаза.

— И ты воспользовался ситуацией?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Предложил помощь — да. Мы немного поиграли на публику, чтобы не злить Кирилла, но даже не успели начать думать в сторону выхода из сложившегося положения. И потому сейчас я рассказываю всё это тебе.

Вновь удивление.

— Мне?

— Ага. Морду-то я Кириллу начищу, но это мало что изменит. Зато помочь Алине можешь ты.

Несколько секунд на лице Шолохова отражалась борьба эмоций, пока он не вздохнул, отвернувшись.

— Она даже не смотрит в мою сторону, — признал он.

Ну, парень, по крайней мере, это признаёт.

— А у неё есть возможность? — напомнил я. И сам же ответил на риторический вопрос. — Раньше не было, а сейчас будет. Прояви себя. Будь хорошим другом, прояви внимательность. Не сиди на месте. Мешать не буду, скорее даже, наоборот, подскажу Алине посмотреть в твою сторону. Я её счастливой сделать не смогу.

Я ещё пару минут нёс подобную чушь. Боюсь, другую форму подачи он сейчас просто не воспримет. У него даже есть вполне реальный шанс получить взаимность, если не проявит себя придурком. Алина сейчас осознаёт, на какой тонкой нити висит её жизнь. И получив ощутимую помощь и поддержку в такой момент она, по идее, хоть какой-то симпатией проникнется к парню. Или нет? Может, конечно, проявить и чисто потребительское отношение, но здесь уж я сделал всё, что мог.

Нашу душещипательную беседу прервали входившие в класс лицеисты. У кого-то урок, пора уходить.

На занятиях сидел с безразличным спокойствием. Старался быстрее выполнить все задания и переключиться на доводку двух узлов. Над анхом я работал только дома, слишком уж сложный процесс, требующий предельной концентрации на больших промежутках времени.

Однако на последнем занятии учитель решил нас взбаламутить.

— Что-то я смотрю, вы заскучали, уважаемые господа лицеисты. А давайте мы с вами проведём практическую работу! — с садистским удовольствием осчастливил нас Тимофей Юрьевич, преподаватель словесности. — А чтобы вам было максимально интересно, практикум будет командным. И команды назначу я сам.

Счастью учеников не было зримого предела. Лицеисты посылали Тимофею Юрьевичу даже не волны, а целые невербальные цунами любви и благодарности. Последнее занятие, да с каникул ещё не перестроились, ещё и предмет многими любимый. Но мужчина, погладив щёгольские усы и бородку-эспаньолку, заглянул в журнал, сопоставляя успеваемость своих подопечных, чтобы собрать идеальные команды.

По закону подлости я обязан был попасть в команду к Кириллу, но, к счастью или нет, пронесло. Зато Алина попала в одну команду с Петром, так что двойная удача. А уж когда дошла очередь и до меня...