Куница. Том 1

Настроившись на нужную волну, я приступил к работе. Вместе с сердцем ритмично пульсировала вита, перенаправляя часть магической энергии в жизненную силу. Сейчас, в своём зачаточном состоянии, узел мало что мог. Облегчить состояние во время болезни, будет лучше свёртываться кровь в ране, мелкие травмы затянутся быстрее, ну и прочая подобная ерунда в основном. Ранге на десятом, там да, забудь о болезнях, если это не магическое проклятие, мелкие порезы закрываются за десяток минут, и следа не остаётся, серьёзные резаные раны — за час-два. Можно пережить ранение в сердце, если немного повезёт. И всё это у меня будет. Позже.

А пока титан...

Остановил процесс, чувствуя, что изрядно вспотел и вымотался. До окончания ещё далеко, я только закончил основу, новую точку в том месте, где буду развивать узел, и провёл к ней канал. Забыл я, что каждый следующий узел, который формируешь себе сам, даётся сложнее предыдущего. То есть знал, но осознания не было, в прошлый раз начальные узлы мне проращивали другие, а потом я был значительно сильнее, чем сейчас. К тому же я не помнил, какими возможностями обладает маг на третьем ранге. А возможности мои сейчас удручающе скромны. Вертекс я вытянул, находясь практически постоянно в одиночестве, где меня никто не трогал и не дёргал. Сейчас я формировал уже четвёртый узел... Четвёртый. Всё ещё находясь на третьем ранге. Соответственно, когда сформирую — сразу перейду на следующий.

А пока душ, я весь вспотел от напряжения.

Не успел я толком подумать, чем занять время отдыха, как в дверь постучали. Слуга передал просьбу Степана зайти в его кабинет. Одевшись по-домашнему, отправился к «отцу». Застал мужчину за примеркой шелковых рубашек.

— Дима? Нас пригласили в гости Остроговы. Ты пойдёшь? — спросил он, не отвлекаясь от процесса.

Первой мыслью было отказаться, но я понял, что делать мне нечего. Продолжать формирование узла я всё равно сейчас не готов.

— Почему бы и нет. Да, поеду.

Степан удивился, однако с расспросами не лез.

— Хорошо, одевайся.

Возвращаясь в комнату, ощутил лёгкое волнение. Сначала подумал на Остроговых, может, что-то осталось в моей памяти на их счёт. Но быстро сообразил, что это бунт подросткового тела. Одеваться надо, себя в порядок приводить, а там ещё с людьми разговаривать, а что обо мне подумают, и прочие глупости. Хмыкнул и успокоился.

С одеждой не мудрил, классика она и есть классика. Выпендриваться, облачаясь в длинные фраки, странного фасона рубашки и прочее, я не собирался. Белая рубашка, не шелковая, не могу привыкнуть к этому материалу, слишком... нежный. Брюки. Жилет надевать не стал, только пиджак.

На улице оказался вторым, Миша был уже здесь. Естественно, в парадном мундире, естественно, с таким видом, будто только что строевой подготовкой занимался и вообще настоящий солдат, в отличие от некоторых гражданских. Миша меня забавлял, пока не требовалось с ним говорить.

— Ты пойдёшь в таком виде? — спросил Михаил.

Я осмотрел его с ног до головы, выразил на лице крайний скепсис и снова прошёлся взглядом от начищенных сапог до торчащего воротника.

— Могу задать тебе тот же вопрос. Не помню, чтобы у Остроговых был на заднем дворе плац. И про костюмированный вечер никто не говорил.

Миша выразил оскорблённую гордость.

— Нет для мужчины одежды лучше, чем мундир, брат.

Пожал плечами.

— Как хочешь. Но извини, я буду делать вид, что мы незнакомы.

И, естественно, он счёл такой ответ оскорблением чести его мундира.

— Ты имеешь что-то против моего военного училища, брат?

Хмыкаю.

— Миша. Если я стану патологоанатомом, мне в прорезиненном переднике всюду ходить?

— Не путай мундир и...

Закатил глаза, борясь с желанием хлопнуть себя ладонью по лицу.

— Сарказм для тебя китайская грамота? Я ничего не путаю. Оставим эту тему. Я ни в коем случае не запрещаю тебе носить то, что ты считаешь нужным. А шуток ты не понимаешь.

Как же нас доставали довоенные паркетные офицеры! Муштра, дисциплина, шагистика! Двадцать первый век на дворе, танки второго магического поколения, авиация и ракетная артиллерия, а у этих всё строй в голове! Какая к ночным демонам шагистика! И Устав почти трёхсотлетней давности, не редактировавшийся лет восемьдесят, вместо святого писания. Ох, предки, дайте мне терпения.

Нахмурившийся парень явно хотел сказать что-то ещё, но появилась Лариса.

— Мальчики, я так волнуюсь! Как я выгляжу?