Кумиры. Тайны гибели

Так получилось, но в тот день, когда погиб «Пахтакор», в Москве, на Центральном стадионе имени Ленина, игрался финальный матч Кубка СССР по футболу. В присутствии 65 тысяч зрителей силами мерились два динамовских клуба — Москвы и Тбилиси. Основное время игры закончилось нулевой ничьей, и все решили одиннадцатиметровые пенальти. Героем стал вратарь тбилисцев Габелия, который взял штрафной, пробитый лучшим игроком матча — нынешним тренером ЦСКА Валерием Газзаевым. В итоге гости выиграли 5:4. Говорят, матч еще шел, а по стадиону уже пошел слух о том, что на Украине случилась трагедия — разбился «Пахтакор». Причем народная молва чуть ли не в первые часы после трагедии «пристегнула» к этой трагедии Брежнева: дескать, он куда-то летел, ему открывали воздушный коридор и в спешке направили два пассажирских самолета не туда, куда нужно. И теперь уже трудно установить, как родился этот слух: то ли случайно, то ли преднамеренно, чтобы лишний раз бросить тень на престарелого генсека.

Вспоминает вдова Владимира Макарова Алла: «12 августа к нам в пансионат неожиданно приехал работник Госкомспорта Узбекистана. Он сообщил, что случилась неприятность: во время обеда вся команда якобы чем-то отравилась и попала в больницу.

Мы все быстро собрали вещи. Но в самолете я почувствовала неладное. В большом лайнере находились только мы! Когда мы прилетели, мне показалось, что сотрудники аэропорта смотрят на нас слишком напряженно. Я подошла к одной женщине и попросила сказать, что случилось. Она взяла меня за руку и тихо сказала: «Они разбились…».

Вспоминает вдова Сергея Покатилова Ирэна: «Утром 12 августа — телефонный звонок. Я кормлю ребенка, трубка говорит: «А разве ты не знаешь?..» Кровь бешеными скачками забилась в голове. Дальше все как в тумане, непослушные ноги и руки, рваные мысли и решения… Ребенка соседке, сама еду в Спорткомитет. Кто-то заслонил солнце гигантским фильтром, в ушах вата — почти нет звуков. Но нет, скорей, скорей, сейчас все выяснится, сейчас наше футбольное начальство развеет страшную новость… Стоп. Выбрасываю себя из машины. Почему так беспомощно стоят у дверей Толик и Ахмат? Преодолеваю последние метры, пытаюсь поймать их взгляд, шепчу: «Это правда?». Но… Чьи-то руки подхватили сразу ослабевшее, чужое тело… И все, ночь…».

Рашидов узнал о трагедии одним из первых — уже спустя час. Ему сообщил об этом сам руководитель Спорткомитета Узбекистана Мирза Ибрагимов. Сказать, что Рашидов был в шоке, значит, ничего не сказать — он был просто раздавлен. «Пахтакор» был его детищем, родной командой, многих игроков из которой он по-человечески искренне любил. Они ковали славу Узбекистана на спортивных аренах многих континентов и были настоящими любимцами не только Рашидова, но и всей республики. И вдруг всего в одну минуту нацию лишили ее кумиров. И Рашидов никак не мог понять, за что Провидение так поступило с его родиной. Говорят, больше часа Рашидов сидел в своем кабинете в ЦК и никого к себе не впускал — не хотел, чтобы кто-то посторонний видел его состояние.

Узнав о том, что в гибели «Пахтакора» может быть повинен кто-то из секретарей ЦК Украины, Рашидов немедленно связался с председателем КГБ Узбекистана Мелькумовым и попросил его лично выяснить подробности катастрофы. «Узнай всю правду и лично доложи мне об этом», — попросил Рашидов. Однако скрыть эту акцию от Москвы было невозможно. Уже спустя несколько часов информация об этом дошла до Андропова. Что было дальше, мы знаем — он связался с Кириленко и попросил его лично переговорить с Рашидовым. Сам говорить с ним не захотел — не смог перебороть свою природную антипатию к хозяину Узбекистана.

Разговор Кириленко с Рашидовым занял всего несколько минут. Кириленко, что называется, взял с места в карьер: «Шараф Рашидович, вы же знаете, что Днепродзержинск — это родной город Леонида Ильича, а значит, одно упоминание этого факта может больно его ранить. Поэтому не стоит мусолить эту трагедию в печати. Мы все скорбим вместе с вами, Шараф Рашидович, но произошедшего уже не изменить. Вы должны понять, что акцентирование внимания на этой трагедии может породить нежелательные разговоры, как внутри страны, так и за ее пределами. Поэтому мы разрешаем вам воздать все почести погибшим, но в прессе об этом должно быть сказано короткой строкой. Вы же член Политбюро, Шараф Рашидович…» «Я пока не член Политбюро», — сорвалось с губ Рашидова невольное уточнение. «Значит, вы им будете», — последовал ответ, который и стал финальной точкой в этом разговоре.

Похороны спортсменов команды «Пахтакор» прошли в пятницу, 17 августа, при абсолютном молчании всех советских СМИ. Только «Правда Востока» за три дня до этого поместила небольшой некролог — и все. Жителей Узбекистана это резануло будто по живому. Когда 10 августа на Украине произошла авария на шахте «Молодогвардейская» с человеческими жертвами, все центральные СМИ оперативно откликнулись на эту трагедию. А в случае с «Пахтакором» все будто воды в рот набрали.