Кумиры. Тайны гибели

Кочетов был ярым сталинистом и антизападником, и наиболее выпукло его взгляды были изложены в романе «Чего же ты хочешь?», опубликованном в журнале «Октябрь» в 1969 году. Во многом благодаря стараниям Кочетова и его сторонников был разгромлен «Новый мир» Твардовского. Однако идеи Кочетова и Ко остались невостребованными: в начале 70-х кремлевское руководство взяло курс на сближение с Западом. Кочетов воспринимал все происходящее болезненно. Как утверждали очевидцы, в последние дни он даже спать ложился, не забывая положить под подушку наградной пистолет. А в преддверии главного революционного праздника — в ноябре 1973 года — нервы 62-летнего писателя, видимо, не выдержали, и он пустил себе пулю в висок. В газетах, естественно, об этом не было ни строчки: в некрологе (опубликован в «Советской культуре» и «Литературной газете» аккурат 7 ноября) написали, что Кочетов умер в результате тяжелой и продолжительной болезни.

Похороны В. Кочетова состоялись в воскресенье, 11 ноября. Гражданская панихида прошла в конференц-зале правления Союза писателей СССР. От правительства не было никого, хотя некролог покойному подписали все члены Политбюро во главе с Брежневым. На траурном митинге выступили коллеги покойного: Сергей Михалков, Сергей Наровчатов, Анатолий Алексин, Иван Стаднюк, Феликс Чуев и др. Похоронили В. Кочетова на престижном Новодевичьем кладбище.

19 июля 1977 года на могиле В. Кочетова был открыт памятник (скульптор Б. Едунов, архитектор — М. Насекин).

Уже в наши дни покончила с собой 66-летняя Юлия Друнина. 21 ноября 1991 года талантливая поэтесса, фронтовичка Друнина закрылась в своем гараже в поселке Советский писатель Подольского района и задохнулась от выхлопных газов собственных «Жигулей». В предсмертной записке покойная просила никого в ее смерти не винить. Как написал через два дня после ее гибели в «Правде» В. Кожемяко: «Она была бескомпромиссной и максимально честной во всем. И беспредельно страдающей от того, какими взаимно озлобленными и жестокими, равнодушными и корыстными начали мы вдруг становиться. Это для нее было особенно невыносимо!»

Слова правдиста подтверждают стихи Друниной, которые она приложила к предсмертной записке. Вот они:

…Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь. За таких вот,
как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом
Русь.
Но боюсь, что и вы
бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос
Россия,
Не могу, не хочу
смотреть!

Почти два года спустя примеру Друниной последовал еще один писатель-фронтовик — 72-летний Вячеслав Кондратьев, известный по таким повестям, как «Сашка», «Бои имели местное значение» и др. Но его случай идентичен случаю Л. Соболева.

Рассказывает брат писателя Ф. Кондратьев: «У Вячеслава был тяжелый гипертонический криз. Врач настоятельно рекомендовал строгий постельный режим, иначе мог развиться паралич. Вячеслав всегда боялся предсмертной беспомощности, больше всего он не хотел быть обузой для близких. Он много раз говорил мне, как важно уловить момент, когда еще сможешь предотвратить ужас беспомощности, но при этом не лишишь себя жизни раньше времени.

В тот день (24 сентября 1993 года. — Ф. Р.), встав с постели после ухода врача, он почувствовал слабость в руке и ноге и понял, что роковой момент наступил. У него в кабинете всегда было много оружия, он начал его коллекционировать еще до войны. Сказав жене, что ему необходима какая-то книга, он с трудом дошел из спальни до кабинета, взял револьвер, но поднять его выше пояса уже не мог. Выстрел пришелся в селезенку.

Вернувшись с кладбища после похорон Вячеслава в его квартиру на поминки, я держал в руках этот револьвер и, чтобы не произошло еще какого-нибудь несчастья, сделал выстрел последним патроном в корзину с мусором. Буквально на следующий день в газетах писали о перестрелке на поминках… Так появилась первая спекуляция на смерти Вячеслава, а состряпал ее журналист, сидевший за поминальным столом…»

ТРАГЕДИЯ В КОЗЫНЕВО Дмитрий Балашов

Д. Балашов прославился целой серией романов про древнюю Русь: «Господин Великий Новгород», «Марфа-посадница», «Святая Русь», «Государи московские» и др. Как утверждают очевидцы, Балашов был на редкость отчаянным человеком, вечно попадавшим в различные передряги. За его долгую жизнь с ним чего только не приключалось: он и горел, и тонул, и нож ему втыкали в спину, и топором по голове били в драке, и в машине он падал с обрыва в реку. Но каждый раз писателю удавалось обмануть Костлявую. Односельчане ему частенько говорили: «Угомонись, не кликай лиха». Но Балашов мало прислушивался к этим советам. И вот результат…