Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Но когда от узко специализированной «спортивно-декоративной» породы требуют нетрадиционного применения, то при столь резких поворотах поиска среди элитных особей, тех, что оказались за рамками их узкой специализации, ведёт к потерям времени и средств.

Не один десяток лет упорной племенной работы был затрачен на то, чтобы большой любитель курцхааров, известный зоолог А. Чельцов-Бебутов мог в обзорной статье по итогам состязания легавых с гордостью заявить, что его послевоенные курцхаары, наконец-то, сравнялись (?!) в работе по дупелю и бекасу с отечественными пойнтерами и сеттерами, которых у нас по этим видам куликов специализируют на испытаниях и состязаниях без малого три четверти века [179].

Охотничьи качества пса, требующие для своего проявления благоприятных условий, часто не могут быть протестированы на полевых испытаниях за положенное время, которого порой хватает лишь на определение у него рабочего состояния, а не качеств. Не зря для объективной оценки собакам дают возможность пройти через повторные испытания, которых чем больше, тем объективнее будет оценка, хотя далеко не каждый любитель может участвовать со своим псом в нескольких испытаниях. В то же время, никто кроме хозяина собаки не оценит всех её достоинств, а успех её племенного использования зависит только от интуиции заводчика. Тем не менее испытания являются ведущим фактором формирования породы. Их эффективность очевидна в том, что испытуемые в большинстве случаев всегда готовы к испытанию, хотя в их жизни оно может быть всего один раз, но без него по правилам им не быть в племенном классе.

Кроме официальных испытаний на формирование поведения собак влияет отбор на их выживание «в быту», требующее известной культуры поведения и реальной продуктивности. Но если от собак для включения в племенной класс требуют лишь диплом по ОКД или защитно-караульной службе (ЗКС), то породные различия в их поведении стираются за каких-нибудь полтора десятка лет.

Отбор по нетрадиционному применению породы создаёт в ней отродья, поскольку пород «сразу» пригодных, например, к лабораторной детекции запахов, к поисково-спасательной службе, поиску ВВ и наркотиков не существует.

Используя же паллиативные породы, приходится мириться с тем, что как в прошлом столетии, так и теперь к идентификации запаховых следов индивида (ЗСИ) обучаемых руками сержанта-кинолога, оказываются пригодными не более одной из пяти Немецких военно-полицейских овчарок. Пастушеская порода с тем же названием «Немецкая овчарка» не в счёт.

Если рекламные сообщения о лабрадорах, кровяных гончих, спаниелях, якобы успешно применяемых в названных целях, чиновники служебного собаководства берут на веру и, руководствуясь ими, закупают эти породы, то они рискуют не получить ничего, кроме материальных и моральных издержек, ибо им требуются собаки с нетипичным для их пород поведением, и не отродья, а совершенно новые породы.

Вскоре после войны, полагаясь на принадлежность к известным породам, у нас пытались «освежением кровей» улучшить отечественных английских сеттеров, сеттерами Э. Лаверака, приобретёнными в Западной Европе, а англо-русских гончих, фоксгаундом, по кличке «Барон», вывезенным из Германии.

Но «улучшателям», незнакомым с нашей охотфауной, используемой на испытаниях и состязаниях, предъявлялись «неведомые» им требования.

Западноевропейских легавых применяют в охоте на серую куропатку, фазана, зайцеобразных и даже на поиск по кровяному следу подранков копытных. У нас же их отродья испытывают в работе по бекасу и дупелю, как правило, даже без отстрела птицы, которую берегут. Поэтому неудивительно, что пробанды «улучшенных» сеттеров и в руках опытных натасчиков уступали на состязаниях по традиционным у нас бекасу и дупелю их «неулучшенным» отродьям.

Те же результаты, кроме реверсии «вежливости» к добытому зверю, дало и «улучшение» англо-русских гончих, фоксгаундом, созданным для парфорсной охоты на лис и совсем не знающим зайца-беляка, традиционного объекта всех испытаний и состязаний гончих в лесной части России.

Возвращая «вежливость» в породу англо-русских гончих к добытому трофею (в лучшем случае к зайцу русаку), выжлец по кличке «Барон», вывезенный из Германии, где нет беляка, ухудшил их работу по традиционному у нас объекту испытаний.

Практикам известны проблемы состязаний отечественных гончих, с участием приглашённых из южных и западных областей страны, где специализированные по русаку гончие, не зная нашего зайца-беляка, не могут на равных состязаться и с нашими гончими в распутывании следов «генетически» им незнакомого, или крепко «забытого» в нескольких поколениях беляка. Не зная его таёжной стации, им было «не мудрено» «забыть» и его повадки.

Также и наш среднерусский волк не сразу «осваивает» незнакомых ему пятнистых оленей, выпускаемых у нас в охотхозяйствах для акклиматизации, продолжая какое-то время добывать менее доступных, но «привычных» лосей и кабанов.