Кулинар

Ксандер смотрел в окно, погрузившись в свои мысли. Он анализировал случившееся на каньоне; слова Марии; свадьбу; побег Рони. Он был полностью согласен со словами Марии, он не подумал об этом типе, не счёл его угрозой, хотя предполагал, что тот может что-то выкинуть в этом духе. Ксандер только сейчас осознавал, что оставил Рони одну в день их свадьбы, пусть она и фальшивая, но всё же свадьба. А сейчас, там на каньоне, он позволил этому мерзавцу увести её. Тому, кто продал её. Ксандер из-за своей ярости, позабыл, кто на самом деле этот мерзавец, и он отдал ему Рони. Он злился на себя за такую беспечность. Когда он затеивал всё это, знал, что ему придётся нелегко, и он пошёл на это вопреки всему, но оказалось, что хрупкая девчонка ему не по зубам, раз он так просто отдал её. В голове вертелись слова Марии о том, что он сбежал со свадьбы и оставил Рони. Но он сбежал намерено: увидев Рони в свадебном платье; держа её за руку; целуя её, он за долгое время почувствовал нежность и теплоту в своём мёртвом сердце – это его испугало. Подобные чувства он испытывал рядом с матерью, но, когда её не стало, не стало и этих чувств. Но, почувствовав их к Веронике, он не хотел верить в то, что это женщина может быть дорога ему. Когда он принял решение привести её в поместье и фиктивно жениться, не предполагал, что воспылает чувствами к ней. Это в его планы не входило и не войдёт. Он убеждал себя, да и членов своей семьи, что она лишь игрушка, трофей, что у него нет к ней чувств, ну если только безразличие, если можно назвать его чувством. Он врал всем, а главное самому себе. И, отдав Веронику этому мерзавцу, вероятнее всего, он хотел избавить себя от этого соблазна, потому что Ксандер не хотел открывать своё сердце никому. Но сейчас, его сердце чувствует боль. Но эта не боль от гнева за то, что у него забрали его игрушку, а от того, что Рони сейчас с этим мерзавцем, к которому у неё чувства, да ещё и в такой день. То, как она сжимала руку Эрика, подтверждало её чувства к нему. Ксандер злился на это, но понимал, что не хочет её терять: за две недели он привык к ней, привык контролировать её. Ещё не время.

«Нет, нужно вернуть её назад». – Вы нашли их? – спросил Ксандер у своего человека, отчего у того «забегали» глаза.

– Нет, сэр, вы сказали отпустить их и не преследовать, – растерялся его приспешник.

– Идиоты, найдите их! – заругался Ксандер.

– Да, сэр.

Он выбежал из комнаты, а Ксандер стал выплёскивать свою злость на мебели, швыряя её по сторонам, но вскоре, почувствовав боль от раны, опустился на пол.

Через пару минут пришёл врач. Он вытащил пулю и перевязал рану, после чего его поспешно увезли из поместья.

– Вы нашли их? – вновь спросил Ксандер у своих людей.

– Нет, – ответил ему помощник, опустив глаза.

– «Нет» говоришь? Для вас это сложно? Найти проходимца и девчонку?

– Сэр, темно ничего не видно.

– Не волнуйтесь им не уехать, на всех выездах наши люди стоят, мы найдём их на расцвете.

– Когда настанет рассвет, будет уже поздно.

Ксандера сейчас не волновало, что они могут уехать, им всё равно от него не сбежать, он из-под земли достанет беглецов. Его волновало то, что они сейчас вдвоём. Первые звоночки ревности постучались в его холодное сердце, заставляя испытывать гнетущие эмоции. Ксандер старался их скрывать.

Ходя взад-вперёд по комнате, он неожиданно вспомнил о подаренном Роне кулоне, который в момент побега был на ней. – Где мой компьютер? – засуетился Ксандер. Его человек принёс ему ноутбук. Ксандер произвёл манипуляции и на карте появилась красная точка. – Вот вы и попались! – радостно произнёс он.

– Мы схватим их и привезём, – заявил его помощник.

– Нет, не смей! – остановил его Ксандер. Он включил звук и вместе с ноутбуком пошёл в свою машину, подслушивая разговор между Рони и Эриком.

– Как ты? Что с тобой происходит? – спросил Эрик, дотронувшись до ледяной руки Вероники.

– Я стреляла в него, ранила, – дрожащим голосом произнесла она.

Эрик недовольно отвернулся от Рони: подобные эмоции от неё в сторону этого бандита били непонятны для него, он не предполагал, что за такое короткое время она могла воспылать к Ксандеру чувствами. Возможно, это просто «Стокгольмский синдром». – И поделом ему. За всё что он сделал, он заслуживает смерти.

– Нет, ты не понимаешь: я стреляла в человека, я могла убить его, понимаешь? Я совершила преступление. А если он умрёт? А если он уже мёртв?

– Такие как он живущие. Но по мне, лучше бы он умер. Он мерзкий человек, не хороший, страшный. Поверь, если бы ты его убила, это было только на руку нам, он оставил бы нас в покои. – Эрик взял Веронику за руки и поцеловал их. – Теперь мы вместе, всё будет хорошо.

– Не будет!

– Успокойся, ты сейчас в шоке. Это всё пройдёт. Все будет как прежде.

– Уже не будет как прежде.

– Не говори так, мы любим друг друга, и мы сейчас вместе. Я так долго мечтал об этом.

– Так долго, что сбежал от меня?