Кулинар

– Он думает, что вы…

– И что же, я похож на убийцу?.. – рассмеялся Александр.

– Не знаю, – икнул Антонов. – Но если, мать твою, это ты… – Он грозно свел брови на переносице и сжал кулаки.

– Что же ты тогда ко мне подсел? – провоцирующе усмехнулся Александр.

Он вслед за Антоновым перешел на «ты», решив, что деликатничать не стоит.

– Да больно все просто получается, – поделился своими сомнениями Антонов.

Между тем Александр разлил из тонкостенного графинчика коньяк по рюмкам. Антонову он налил больше. Тот не выказал ни капли стеснения или неудовольствия. Он махнул залпом свою дозу и взял кружок лимона. Понюхал и положил на язык. Чуть поморщился и расплылся в блаженной улыбке. Александр лишь пригубил свою рюмку.

– Хотя мой друг – не дурак, как-никак бывший сыщик! – гордо произнес Антонов.

– Сыщик? – оживился Александр. – Что-то непохоже, – поддел он простодушного Антонова.

– Серж знал Надькиного отца. – Антонов недвусмысленно, отсеяв скромность и бдительность, смотрел на заветный графинчик, где янтарно поблескивал коньяк. – А потому это дело его лично касается.

Антонов вдруг отвел глаза от графинчика и пронзил своего собеседника мутным, чуть косящим взглядом. Он хотел смутить того пристальным недоверием, тонкими ледяными сверлами торчащим из его зрачков, но Коршунов лишь улыбнулся этой жалкой попытке.

– Думаешь, я просто так с тобой тут сижу. – Антонов не оставлял попыток подействовать на психику собеседника, хотя складывалось впечатление, что он изо всех сил старается рассеять спесивую уверенность последнего в том, что иждивенческое желание попить коньяку на халяву играет первостепенную роль в его, Антонова, сговорчивости. – Я и Сержу так сказал: нужно поговорить с парнем – и, если он виновен, это выплывет наружу, хочет он того или нет. Ничего такого я пока не обнаружил… – с видом заправского психолога добавил он.

– Занятный ты тип, – передернул плечами Александр. – Серж – это сыщик?

– Ага, Чинарский, – мотнул головой Антонов.

Александр воспользовался паузой и снова наполнил рюмку Антонова.

– Ну, давай. – Тот без разговоров взял рюмку и просалютовал ею в воздухе. – За справедливость!

Коршунов чуть склонил голову набок. И на этот раз он сделал крохотный глоток. Взгляд Антонова еще больше замутился, а сердце подобрело. Отблеск трезвой мысли почти угас во влажном тумане всепрощения. Он широко и глупо улыбался, глядя на Александра благодарным, симпатизирующим взором.

– Жрать охота, – извиняющимся тоном произнес он, похлопав себя по пустому животу.

– Ну так возьми себе чего-нибудь. – Александр кинул на стол пятидесятирублевую купюру.

На мгновение Антонов замешкался. Потом, разыгрывая дружескую фамильярность, махнул рукой и сгреб деньги. Он встал и шаткой походкой направился к стойке. Продавщица с ироничным пренебрежением смотрела на пьяного дылду и с недоумением – на солидного господина, запросто беседующего с ним.

– Мясной салат и булочку, – пробурчал Антонов, решив зажать сдачу.

Девица кивнула, два волоска на ее залаченной голове жалко трепыхнулись. С каменным лицом полезла она в витрину за салатом. Вернувшегося за стол Антонова совсем не удивила налитая доверху рюмка. Пластиковый стул противно пискнул под ним.

– Ну, так на чем мы остановились? – с фальшивым энтузиазмом воскликнул он, чтобы не дать Александру вспомнить о сдаче, которая вся до одной копеечки скользнула в карман его джинсовой куртки.

– На Чинарском, – невозмутимо ответил Александр.

– Да, серьезный мужик, – помрачнел Антонов.

Его рука между тем спонтанно потянулась к рюмке.

– Может, выпьем за его здоровье? – с томной улыбкой предложил Коршунов.

– Отчего же не выпить! – качнулся Антонов. – Чтоб ему всегда сопутствовала удача!

Они подняли рюмки.

На этот раз Александр выпил весь коньяк.

Антонов уже не чувствовал существенного отличия между коньяком и другим напитком, например водкой. Он был на той стадии, когда вкусовые предпочтения не играют роли, когда значение имеют лишь градусы. Он даже не стал потреблять лимон, все его внимание сосредоточилось на салате. Но, пару раз ковырнув его, потерял интерес и к нему. Зрачки его закатились, точно два сумасшедших светила. Он накренился, подобно уступающей шторму яхте, и без движения повис на стуле. Александр быстро поднялся. На стене соседнего дома он увидел красный козырек таксофона.

– Я вызову такси для моего друга, – сказал он девице за стойкой. – Какой у вас номер?

Он кивнул на стоящий в углу стойки черный аппарат. Девица промямлила номер, но не предложила воспользоваться телефоном.

Александр двинулся к таксофону.