Куликовская битва

Написать настоящую Книгу посоветовал мне акад. Б. А. Рыбаков. Посвящаю ее 600-летнему юбилею великого сражения, который в 1980 г. широко отмечался в нашей стране. Это событие сопровождалось изданием книг, статей, альбомов, устройством выставок, научных конференций, открытием на Куликовом поле интересного музея. Здесь уместно упомянуть ряд исследователей, посвятивших Куликовской эпопее свои новые труды: Д. С. Лихачева, Б. А. Рыбакова, В. Т. Пашуто, Л. А. Дмитриева, В. А. Кучкина, В. В. Мавродина, А. А. Зимина, В. В. Каргалова, Г. А. Федорова-Давыдова, А. Д. Горского, С. 3. Зарембу, А. Я. Дегтярева, И. В. Дубова, Л. Г. Бескровного, В. И. Буганова, Р. Г. Скрынникова, И. Б. Грекова, Б. Н. Флорю, В. Л. Егорова, Л. Н. Пушкарева, О. И. Подобедову, О. П. Лихачеву, Т. В. Дианову, А. А. Амосова, А. И. Клибанова, М. Г. Рабиновича, А. Л. Хорошкевич, В. Н. Ашуркова. Этот перечень заведомо неполон, часть работ еще печатается. При всем различии произведениям о Куликовской битве присуща одна общая черта — в них заново рассмотрено историческое, нравственное, патриотическое значение Куликовской эпопеи, изменившей ход русской истории.

Источники

Куликовская битва была воспринята как наиболее выдающееся событие своей эпохи, как первая решающая победа над монголо-татарами со времен неудачной битвы на р. Калке в 1223 г. Куликовская эпопея оказалась свершением общерусского масштаба, она возродила страну после долгих десятилетий погромов и ограблений. С новой силой ожили воспоминания о домонгольском «золотом веке» независимости и свободы, когда процветающая Русская земля была «слышима и видама» во всех концах мира. Народ связал Куликовскую битву с надеждами на полное освобождение от татарской неволи, с правом самостоятельной жизни; Нет поэтому удивительного в том, что Куликовская битва вызвала поток летописных записей, сказаний, легенд. Участники ее почитались как герои, убитые записывались в синодики и поминались во многих храмах. Ни одно сражение русского средневековья не было описано столь подробно. Документальные и поэтические произведения, посвященные войне 1380 г., писались и переписывались, передавались из поколения в поколение как свидетельство человеческой стойкости, массового героизма. Быть может, поэтому они сохранили немеркнущие краски живого события.

Источники, освещающие Куликовскую битву, по общему мнению, историчны и базируются на подлинных фактах. Однако последовательность их создания, состав, поздние переработки, обогащение устными преданиями, датировка вызывают споры. Один из основных вопросов изучения, намеченных текстологами, — создавались ли памятники Куликовского цикла в период, близкий к 1380 г., или это в отдельных случаях произошло много позже[7]. Некоторые исследователи отстаивают современность произведений Куликовского цикла самому событию, их широкую достоверность. Есть и более сдержанные мнения. Не вдаваясь в подробности текстологических дискуссий, отмечу, что позиция первой группы ученых подкрепляется новыми источниковедческими разысканиями.

Первоначальные известия о Куликовской битве, судя по всему, рассказывались и записывались современниками по свежим следам события, во всяком случае при жизни многих участников похода 1380 г. При этом были зафиксированы редкостные подробности марша войск и сражения, понесенные жертвы; отмечены сопровождавшие обоз армии купцы-сурожане, конкретные участники боя: разведчики, бояре, князья и даже ремесленники. Рукопашная схватка враждующих ратей расписана по часам. Характерно, что в сообщениях о событиях 1380 г. упомянуты те дети великого князя, которые имелись у него в период похода на Дон. Поздние добавления и проработка источников в первую очередь связаны с политическими пристрастиями летописцев и древнерусских книжников и вычленяются подчас, не затрагивая военно-тактических перипетий события. Военная сторона битвы, разумеется, привлекала летописца и переписчика, но не настолько, чтобы в угоду той или иной политической ориентации заметно ее переосмыслить или изменить. Для нас это источниковедческое наблюдение имеет принципиальное значение, ибо позволяет привлечь к исследованию максимум военных сведений, даже таких, чья изначальность и достоверность вызывают определенные сомнения.