Кулак войны

– Язык проглотил? – улыбнулась медсестра. – Операция по извлечению языка из горла не входит в твою медстраховку!

Что же делать? В таком состоянии даже побег был под большим вопросом. А ведь скоро приедут следователи, доброжелательные и изучившие биографию Бланша лучше, чем он сам ее знал. А если кто-то из них тоже служил?

А ведь наверняка служили – Марк вспомнил, что служба в армии обязательна для работы в полиции. А если служили в тех же местах и частях, что и настоящий Рихард Бланш?

Если спросят про «Белградскую мясорубку» или любую другую операцию, которых у Рихарда за одиннадцать лет скопилось под три десятка? Тут уже внешним сходством и поверхностным знанием новейшей истории не отделаешься!

Медсестра тем временем, устав ждать, посветила Марку в глаза, проверила его пульс, а затем собралась загнать в капельницу целый шприц чего-то прозрачного, но явно не глюкозы.

– Кто я? – хрипло спросил Марк. – Ничего не помню. Мы в Косово? Я в плену?

И закрыл глаза. Ему просто нужно время. Полторы недели. Максимум – две. Поэтому сейчас лучше все «забыть». Сыграть в амнезию. А потом быстро взять деньги и валить. Лучше всего – на другой конец мира.

Мира, разодранного войной двух мегакорпораций.

Но остается одна большая проблема. Паспорт Рихарда Бланша. Где он?

Курт Дайгер

С пограничным блокпостом Легиона Дайгер связался полчаса назад, и его ждали. Курт отсутствовал всего ничего, но приехал будто в другой мир: отовсюду доносились звуки выстрелов, бронетехника передислоцировалась, вертолеты носились роями.

Грешным делом Дайгер подумал, что началось полномасштабное наступление Синдиката, но связался со своими, и ему сказали, что ничего страшного, просто учения. «Просто учения» Дайгер видел сотни раз и понимал, что на этот раз происходит что-то серезное: то ли планируется массивная операция, то ли будет удар на опережение.

Когда вдалеке замаячили бетонные постройки, он подтвердил свое прибытие, объехал воронку посреди дороги и уставился на поднимающуюся красно-белую палку шлагбаума.

Два сержанта на посту отдали ему честь. Он был одет не по форме, они не могли знать, кто перед ним, значит, им доложили из штаба.

На территории блокпоста большую часть сооружений перенесли под землю, разваленные бетонные здания на поверхности – для отвода глаз неприятеля, пусть себе лупит по муляжам.

Даже когда машина поехала по полосе отчуждения до второго блокпоста по дороге с залатанным полотном, Дайгер не позволил себе расслабиться: это был горячий участок фронта, где противник часто открывал беспокоящий огонь, а иногда и проводил разведку боем.

Уже давно рассвело. Айзек, наверное, с ума сходит и точно так же не спит – Дайгер доложил о случившемся в двух словах, деталями он рассчитывал поделиться с братом тет-а-тет и заодно посмотреть ему в глаза. До чего же отвратительно подозревать собственного брата!

Дайгер отлично знал, что ради нынешнего положения Айзек пошел по трупам. Но вдруг его любовь к деньгам оказалась сильнее жажды власти?

Возле второго шлагбаума молодой лейтенант проверил документы Дайгера, козырнул и пожелал доброго пути. Постовые были предупреждены и проверять машину не стали.

Дайгер припарковался у обочины возле помятого БРДМ – там, куда указал лейтенант, вылез из салона. Потянулся, нагнулся, растягивая поясницу, и обратился к Горцу, который только что проснулся и непонимающе моргал:

– Рядовой, садись за руль. Дальше поведешь ты. Нам осталось от силы полчаса.

Во время сеанса связи Айзек велел направляться в ближайший штабной пункт, изначально планировалось доставить ценного Пабло на безопасную территорию, откуда его заберут в штаб на вертушке. Сейчас, понятное дело, все изменилось.

Дайгер опустил кресло и наконец прилег, но сон не шел: не давали покоя мысли о предателе.

Вскоре перед машиной раскрылись черные ворота с огромной эмблемой Легиона. На этой базе Дайгера не знали, потому пришлось показать документы двум вооруженным парням. Сержант, видимо, был осведомлен, сколько людей должно приехать, потому указал на Ронни, который всю дорогу стрекотал с Аресом на сербском, а сейчас спал сном младенца:

– А это кто?

– Этот человек тут под мою ответственность, – сказал Дайгер, у него были кое-какие мысли насчет парня.

Слишком уж вовремя он появился, слишком уж естественно себя вел и пытался угодить, втереться в доверие. Хорват избегал закрытых жестов, разговаривая, копировал жесты собеседника.

Дайгер не заметил бы этого, не изучай он в юности модное тогда искусство пикапа и методику НЛП. Ну, не может парень, выросший на руинах, так себя вести!

Потому непредусмотрительно отпускать его, вероятного противника, не проведя расследование и не применив сыворотку правды, обмануть которую еще никому не удавалось. Если парень чист, пусть идет на все четыре стороны или поступает на службу, если нет…