Кулак обезьяны

До прибытия врачей и милиции Лидия Сергеевна рассказала внуку, как все произошло. Она отправилась в лес за земляникой. Обычно такой поход занимает у нее не меньше трех часов. Виолетта Никодимовна осталась дома, сказала, что в лесу не берет мобильник, а она постоянно должна быть на связи — вдруг Кристиночка позвонит.

— Часа через два я вдруг забеспокоилась. Тревожно стало, а почему — сама не знаю. В общем, чуть не бегом домой прибежала, смотрю — дверь настежь, она лежит вон там, на полу, рядом с диваном, вся белая и не дышит.

Видимо, вновь представив себе эту картину, долго крепившаяся Лидия Сергеевна горестно всхлипнула. Тут у калитки послышался автомобильный сигнал.

— Врачи приехали? Нет, кажется, милиция, — сказала Лидия Сергеевна, выглядывая в окно.

Она ошиблась.

Это была сама судьба, которая явилась в облике старшего лейтенанта Сергея Валентиновича Охлопкова, профессионала высочайшей квалификации. Одно время он делал блестящую карьеру и сейчас должен был занимать высокое руководящее кресло и носить генеральские погоны. Но Охлопков не желал мириться с беззаконием, которое творили люди, призванные закон охранять. Был правдив и честен, расследуя уголовные дела, не брал взяток и с преступностью боролся не на бумаге, а в реальной жизни. Однако из-за своей глубокой принципиальности он стал неудобен и, как следствие, покатился по служебной лестнице вниз. Охлопков был легендой в системе Министерства внутренних дел, и Печерников много слышал о нем, но встретить его при подобных обстоятельствах никак не ожидал.

— Печерников? — Сергей Валентинович снял фуражку и вытер вспотевшую лысину. — Помню. Это ты засадил двух подонков-продюсеров?

— Им срок дали уже без меня. Я поспособствовал.

— Молодец, лихо ты это дело прокрутил. А уволился чего?

— Устал, надоело. Систему один человек побороть не в состоянии.

— Вот, вот, — сварливо заметил Охлопков. — Слабаки вы, молодые. А бороться надо до конца. Ты один, да я один — уже двое. Тогда только будет результат!

«Какой результат? Выйти на пенсию участковым дачного поселка?» — хотел спросить Максим, но вовремя удержался и промолчал.

— Я вот думаю профсоюз милицейский организовать, — деловито сказал Охлопков, следуя за Печерниковым к дому.

«Если он это всерьез, то проблемы, с какой должности уходить на пенсию, для него не существует. Он до пенсии просто не доживет», — подумал про себя Максим, но вслух, конечно, этого не произнес.

Как только Охлопков перешел к исполнению своих непосредственных обязанностей, Печерников понял, почему даже многочисленные враги внутри системы говорили о нем с уважением.

Где-то через полчаса Сергей Валентинович отвел Максима в сторонку и хмуро произнес:

— Слушай, парень. Дело здесь нечистое. Не просто так умерла старушка.

— Вы серьезно?!

— Вполне. Тут есть некоторые признаки насильственной смерти. Конечно, я могу ошибаться, но надо везти ее к нашему патологоанатому — пусть опровергает или подтверждает. Мне-то все равно, а тебе, думаю, нет. Тут ведь твоя родственница замешана.

— Бабушка, — машинально поправил Максим. И сразу же воскликнул: — То есть как замешана?

— Не знаю как. Но ведь они вдвоем здесь были. И если я прав…

— Но бабушка была в лесу!

— Мне тебя поучить? — усмехнулся Охлопков. — Алиби надо будет подтверждать. Подтвердится — другое дело. Тогда начнут искать других подозреваемых. Но ты на меня не обижайся, я же не со зла. Сам погляди — зрачки расширены, конечности скрючены, да так, будто ее судорога ломала перед смертью. Но главное — за левым ухом, в районе третьего шейного позвонка едва заметный, но свежий след укола. В этом месте человек сам себя уколоть не может. Иди, посмотри.

Пересилив себя, Максим подошел к дивану, на котором лежало тело Виолетты Никодимовны, и взглянул на крошечную точку. Никакой другой милиционер, кроме Охлопкова, не сумел бы разыскать этот микроскопический след. Да, наверное, и не стал бы искать — умерла себе старушка, и ладно. Возраст-то почтенный.

— Лидия Сергеевна мне сказала, — тихо проговорил Сергей Валентинович, — что ее подруга никаких уколов не признавала, а вела исключительно здоровый образ жизни. Кстати, Шелепина подтвердила ее показания.

— Все правильно, так и было. Может, ее насекомое укусило?

— Не смеши меня. Это след инъекции. Надо везти тело на вскрытие, пусть наука определяет, что случилось.

Максим с трудом уговорил Охлопкова разрешить ему сопровождать тело и дождаться результатов экспертизы. Лидию Сергеевну попросили оставаться на даче.

Началась такая знакомая Печерникову милицейская рутина. Однако он с интересом и восхищением наблюдал, как магически действует на людей появление легендарного милиционера-бунтаря. Его просьбы исполнялись без формализма и проволочек и вне всякой очередности. В итоге к двум часам следующего дня заключение было готово.

— Слушай, Печерников, это уголовное дело. Ее убили. Яд, причем какой-то очень хитрый. Я нашего доктора не очень понял, когда он бормотал названия, да и по химии я всегда двойки получал.