Кукушонок, принц с нашего двора

Похоже на куст, тоненькие веточки торчат во все стороны. На одной веточке — яблоко, румяное, наливное, на другой — вишни, а на этих и вовсе белые грибы! И ещё на ветках сухие хворостинки. Забралось это не поймёшь что в сарай и бежит по полу, прямо к углу, где лежит на соломе Художник.

Только и слышно: топ-топ-топ... И ещё: «Пф-пф-пф...»

«Если это яблонька, — думает Художник, — то почему на ней вишни? А если это и вишня, и яблоня, то откуда на ней грибы? И где это видано, где это слыхано, чтобы яблоня, и вишня, и белый гриб ходили — ногами топали, и дышали: „Пф-пф-пф...“? Нигде не видано! Может быть, это сон? Или это сама смерть?...»

Подумал так Добрый Художник и спрашивает:

— Отвечай, кто ты такой, куст ходячий? Или ты сон? Или ты смерть — за мной, Йырбодом, пришла?

— Никакая я не смерть, — обиделся Еж-ежище — Чёрный носище. (Это был он.) — Стыдно старых друзей не узнавать. И никакой ты не Йырбод, а самый обыкновенный Добрый Художник. Узнали звери и птицы, что ты приболел, послали меня проведать тебя и гостинцы отнести. Вишни синички-сестрички прислали, яблоко — серый заяц с барсуком, а грибы я сам под снегом раскопал.

Обрадовался Добрый Художник. То пластом лежал, а сейчас чуть не пляшет.

Еж-ежище тем временем сложил хворостинки на полу и разжёг костёр.

Ох как тепло стало!

Поджарил Еж-ежище грибы вкусно-превкусно. Съел Художник жареные грибы, яблоком и вишнями закусил — сил прибавилось.

— Давай думать, как дальше жить, — говорит Еж-ежище. — У тебя что, волшебных карандашей совсем не осталось?

Вынул Художник из заветного кармана кусочек синего карандаша и отвечает:

— Больше ничего нет.

— Для начала хватит, — говорит Еж-ежище. — Нарисуй-ка ты курицу. Я бульон на завтра сварю. Бульон очень полезен.

— Как же мне нарисовать курицу? Ведь синих кур не бывает.

— Тогда нарисуй-ка ты, нарисуй-ка... Ага, знаю, нарисуй-ка килограмм ветчинки. Только чтобы жира поменьше: жирное больному вредно.

— Так ведь и ветчина синяя не бывает. Огорчился Еж-ежище, чуть не плачет.

Спрашивает:

— Что же бывает синее?

Долго думал Добрый Художник и надумал:

— Сливы!

— Вот и хорошо. Нарисуй десятка два слив, я компот сварю. Компот для больного и слабого лучше всего.

— Нет, — отвечает Добрый, — раньше я должен написать письмо доченьке.

Сказал и написал синим волшебным карандашом на листке бумаги:

«Милая Ёженька! Тут у нас появились бешеные буквы, и стало очень плохо. Я по тебе ужасно соскучился. Пожалуйста, приезжай поскорее, хоть ненадолго. Только не одна приезжай, а с храбрыми воинами-Ежами. Они тебя в обиду не дадут. Твой отец».

Написал он письмо и нарисовал синим карандашом бутылку. Ведь всем известно, что на необитаемые острова и с необитаемых островов письма отправляют в бутылках: почтальонов там нет.

И пририсовал он к этой синей Волшебной Бутылке хвост и плавники, чтобы она могла плыть.

И два синих-пресиних глаза, чтобы она видела, куда плывёт.

Вот и получилась бутылка не бутылка и рыба не рыба — Рыба-Бутылка.

А тут как раз карандаш кончился: на сливы и не хватило.

Положил Добрый письмо в бутылку и сказал Ежу-ежищу:

— Отнеси, пожалуйста, Рыбу-Бутылку к синему морю. Опусти её в синие волны, она и поплывёт куда нужно.

— Хорошо! — сказал Еж-ежище — Чёрный носище, взял Рыбу-Бутылку и пошёл к морю.

Идёт он через лес дремучий — топ-топ-топ, а навстречу выползла из норы Змея-Удав.

— Что это ты несёшь-шшш, Еж-ежищщщще? — шшшш-шшшшипит Змея-Удав. 

— Это секрет, — отвечает Еж-ежище. — Тебе, злой Змее, я секрета ни за что не расскажу.

— Шшш-шшшш-шшутишь ты, что ли? Вовсе я не Змея, а добренький-предобренький Ужж-ж-жик. Собрался в гости к серенькому Зайчишке, вот и вырядился в костюмчик из змеиной шшшшкурки, чтобы красивее быть.

— А чего же ты шипишь, если ты Уж, а не Змея?

— Жжжуб у меня болит — терпежжжу нет, оттого и шшшшшиплю... Расскажи мне скорей секрет, а я побегу к доктору Дятлу, он жжжуб вылечит!

Поверил Еж-ежище Змее-Удаву и рассказал секрет.

Змея сразу поползла к Злому Художнику и передала ему всё — про Волшебную Рыбу-Бутылку и про письмо Доброго Художника.

Ужасно рассердился Злой. Нарисовал он вот такую огромную Акулу. И сказал ей:

— Будешь плавать по морю-океану, пока не проглотишь Волшебную Рыбу-Бутылку. И забросил Акулу в море. И нарисовал ещё вот такого Коршуна и сказал ему:

— Будешь летать над синим океаном, пока Акула не проглотит Рыбу-Бутылку. А если не исполнит она моего приказа, выклюешь ей глаза. 

Выпустил Коршуна в небо.

Потом подошёл к сараюшке, где его добрый брат жил, и через дверь сказал брату:

— За то, что ты Ёженьке письмо послал, сидеть тебе здесь десять дней и десять ночей. А потом я казню тебя. И вместе с тобой казню Ёженьку со всеми Нарисованными Человечками и Ежа-ежища — Чёрный носище с его ёжиками тоже казню. И никто на свете не узнает, что был такой Добрый Художник.

Сказал всё это Злой и позвал букву «Ч». Велел ей сторожить брата.

Вот она стоит, меч в руке — чёрствая, чужая. 

Вернулся Злой в дом и стал писать письма: Кощею Бессмертному и Змею Горынычу, старым своим дружкам, и всем, всем злым людям и злым зверям на свете.

Пишет он: