Кукушата Мидвича

– Мой дорогой друг, но я же всегда говорю разумно. В социальном смысле это и есть мой главный недостаток. Надо же уметь различать форму и содержание. Вы что же, предпочитаете высказывания с этакой монотонно-догматической напористостью, которую наши слабоумные сограждане принимают, прости их, Господи, за гарантию искренности? Даже если бы я попытался следовать подобной манере, все равно в первую очередь надо было бы оценивать содержание.

– Хотелось бы мне знать, – сказал я упрямо, – когда вы сокрушаете идею эволюции человека, имеете ли вы что-то взамен?

– Значит, мои размышления насчет Изобретателя вам не понравились? Мне – тоже, и даже очень. Но по крайней мере у этой гипотезы есть существенное достоинство – она не менее невероятна, но зато гораздо более содержательна, нежели многие религиозные догматы. А когда я говорю «Изобретатель», то это вовсе не означает, что я имею в виду какое-то лицо.

Гораздо более вероятна научная группа. Мне кажется, если бы группа наших биологов и генетиков выбрала для своих опытов какой-нибудь отдаленный остров, они обнаружили бы много интересного и поучительного, наблюдая за поведением своих подопечных в условиях острого экологического кризиса. А что такое планета, как не остров в космосе? Однако моя умозрительная спекуляция слишком далека от того, чтобы стать теорией…

Наш обходной путь вывел нас на дорогу в Оппли. Подходя к Мидвичу, мы увидели, как с Хикхэм-лейн вышел какой-то человек, по-видимому, пребывающий в глубокой задумчивости, и пошел впереди нас. Зиллейби окликнул его. Бернард с трудом отвлекся от своих мыслей, остановился и подождал нас.

– У вас такой вид, – заметил Зиллейби, – что можно предположить, будто доктор Торранс вам решительно ни в чем не помог.

– До Торранса я так и не добрался, – объяснил Бернард. – А теперь, видимо, вообще нет смысла его беспокоить. Я тут разговорился с парочкой ваших Детишек.

– Значит, не с парочкой, – мягко поправил его Зиллейби. – Разговор может вестись лишь с коллективом мальчиков, с коллективом девочек или с обеими коллективными личностями одновременно.

– Ладно. Поправка принята. Итак, я разговаривал со всеми Детьми, во всяком случае, я так считаю, хотя мне показалось, что в стиле разговора как мальчика, так и девочки весьма сильно ощущался привкус манер известного нам Зиллейби.

Зиллейби выглядел весьма польщенным.

– Учитывая, что мы с ними нечто вроде льва с ягненком, мой контакт можно считать вполне удовлетворительным. Контакты на базе образования вообще весьма продуктивны, – сказал он. – Ну и как вы с ними поладили?

– Не думаю, что слово «поладили» точно отражает ситуацию, – ответил ему Бернард. – Меня информировали, мне прочли нотацию, мне дали поручение. Под конец же на меня возложили обязанность вручить ультиматум.

– Вот как! И кому же?

– Я, знаете ли, сам не уверен, кому именно. Грубо говоря, тому, кто может обеспечить их воздушным транспортом.

Зиллейби поднял брови.

– И куда же?

– Они не сообщили. Куда-то, где они, как я понимаю, будут избавлены от притеснений.

И Бернард познакомил нас с сокращенным вариантом аргументации Детей.

– В общем, все сводится вот к чему, – говорил Бернард. – По их мнению, дальнейшее их пребывание в Мидвиче приобретает характер вызова властям, что не может продолжаться долго. Присутствие Детей нельзя игнорировать, но любое правительство, которое попытается как-то с ними взаимодействовать, взвалит на себя огромный груз политических тягот, если такое взаимодействие состоится, и ничуть не меньший, если оно не состоится. Сами Дети не собираются переходить в атаку и даже не хотели бы находиться в состоянии перманентной самообороны…

– Естественно, – промурлыкал Зиллейби, – в данный момент у них одно желание – выжить, чтобы потом господствовать.

– …поэтому в интересах обеих сторон снабдить их средствами для эвакуации.

– Что означало бы, что они одержали победу, – прокомментировал Зиллейби.

– А с их точки зрения, это ведь, пожалуй, рискованно: всем оказаться в одном самолете… – вмещался я.

– О, поверьте, это-то они продумали! Они предусмотрели уйму деталей. Самолетов должно быть несколько. В их распоряжение передается взвод техников для проверки состояния машин, поиска бомб с часовым механизмом и прочих подобных приспособлений. Должны быть выданы парашюты, большая часть которых будет испытана по их выбору. Ну, и еще множество других условий.

Они мгновенно учли все значение событий в Гижинске, учли куда быстрее нашего начальства. И не собираются пускать дело на самотек, боясь применения силы.

– Хм-м, – сказал я. – Ничего себе порученьице. Я тебе не завидую. А какова альтернатива?

Бернард пожал плечами.