Далее читатель логически задаётся вопросом, какие именно вещи составляли «коллекцию» Лимптона - или, нет, я оказываю вам медвежью услугу. Название этой истории уже вам всё сказало.
Мэри налила чай, скрывая ухмылку, вызванную тем фактом, что её муж совершенно не обратил внимания на её состояние без бюстгальтера; и это состояние, вместе с её нарядным летним платьем лавандового цвета с глубоким вырезом, раскрыло образ груди, который многие мужчины могли бы носить в памяти очень долго. Действительно, этими мясистыми шарами можно было выкормить множество млекопитающих, но каждый шар оставался высоким и красивым, даже по прошествии полувека.
Лимптон, по своему обыкновению, не обращал внимания; Мэри подозревала, что она вполне могла быть полностью обнажённой, а её муж не моргнул бы глазом, как в поговорке.
Он осторожно открыл конверт.
- Это от того человека, Бритнелла, не так ли? - заметила Мэри. Ради шутки она добавила: - Я надеюсь, что он нашёл для тебя новое интересное дополнение, дорогой.
Лимптон не слышал её, а если и слышал, то игнорировал. Из конверта он достал довольно длинный ежеквартальный журнал, который очень ждал: текущий каталог компании «Бритнелл и сыновья», возможно, главного перекупщика во всей стране всевозможных предметов искусства. Лимптон сделал одни из лучших покупок своей знаменитой коллекции у этого Дж. Бритнелла, включая совсем недавние - и за значительные суммы - знаменитый кукольный дом Мерриуэзер (около 1784 года); и дом Эппинга (около 1850 года); и поместье Сьюита (неизвестного года). Вверху каталога компании было не что иное, как личное послание, напечатанное самим хозяином:
Это могло быть дополнительным удовольствием в этот день. Поскольку Лимптон был скорее особым, чем постоянным клиентом, он получал эти послания время от времени, заплатив ежегодный гонорар продавцу за подобное, чтобы он, Лимптон, мог иметь возможность исследовать соответствующие объявления первым, до того, как их увидят рядовые покупатели. Бритнелл не делал таких рекомендаций легкомысленно; следовательно, его авторитет в таких вопросах был безупречным. Поискав несколько секунд, Лимптон нетерпеливо обнаружил указанное объявление, обведённое красным.
Этот последний пункт информации почти шокировал и без того перенапряжённое сердце Лимптона.
Он действительно счёл необходимым опустить руку на чайный столик, чтобы успокоиться.
- Документально подтверждено, что Паттен построил четыре кукольных дома...
- Прости, что, дорогой? - сказала Мэри на его слова.
Она сгорбилась, то ли от холода, то ли в тщетной надежде, что муж наконец заметит её захватывающее декольте.
- Ланкастер Паттен. Возможно, он - Юлий Цезарь "миниатюрных" мастеров и строителей кукольных домов. Фактически известны только три его работы: Легерски в Кракове, Тидуэлл в Стокгольме и Пирс в Америке, - Лимптон в изумлении недоверчиво пересказал историю. - Но когда он продал свои первые три работы, все первоначальные покупатели сделали всеобщее наблюдение: что он создаёт четвёртую, можно сказать, свой Magnum Opus[1]. Величайшую работу своей жизни. Его единственный дневник сохранился в музее Шепли. Я был там и читал его. В последней записи от 30 апреля 1690 года Паттен написал эту строчку: «Наконец-то я закончил! Дом готов!»
Во время его речи Мэри переместилась со своего обычного места на место, ближайшее к мужу, и нежно провела рукой по задней части его бедра, где она остановилась на массивной ягодице.
Она изобразила энтузиазм:
- Как замечательно! А твой человек в Лондоне, Бритнелл, выставил на продажу четвёртый дом?
Лимптон смотрел вдаль.
- К сожалению, не знаю... но в одном из его объявлений утверждается, что... - его глаза вернулись к странице: