Кукольное преступление

– Вы курицу жарили? Я с двух часов ничего не ел. А с чем курица, Люсь? С картошкой?

– Иди, мой руки, – пробурчала Люська. – Курицы нет, есть утка с черносливом.

– Утка? Ммм… Утка – это айс! – Димон прошёл в ванную комнату, включил воду и крикнул: – Глебыч, а у меня новость.

– Хорошая?

– И да и нет, – прыснул Димон. – Я сегодня с работы уволился.

– Да ладно? – оживилась Люська. Её лицо просветлело, глаза заблестели.

– Серьёзно. Надоело! Гоняют по девять часов в день, а обращаются как с рабом. Ничего, что-нибудь другое подыщу.

– А может, не надо? – спросила Люська, протянув Димону полотенце.

Он не успел ответить, в коридоре раздался звонок.

– То пусто, то густо, – Люська распахнула дверь и крикнула: – Глеб, Алиска пришла.

Я выскочил из комнаты мгновенно. Алиса тяжело дышала, щёки горели, она разулась и села на стул в коридоре.

– Ребят, я к вам ненадолго. А чем у вас так вкусно пахнет? Слушайте, не знаете, где можно купить неглубокую вазочку из зелёного стека?

– Зачем тебе? – удивился я, отметив, что Алиса сильно нервничает.

– Разбила… Туся схватила со стола желудочек, и в комнату побежала… Я за ней рванула… Муся у комода сидела… Я её не увидела, спотыкнулась… Короче, вазочка вдребезги…

– Пуся-Муся… Дурдом! Давайте сначала поедим, потом всё обсудим, – взмолилась Люська. – Алис, мой руки.

Пока мы ели, Алиса непрестанно говорила о кошках, в итоге, не выдержав, я ляпнул:

– Такое впечатление, что ты целыми днями там пашешь как папа Карло.

Понимаю, поступил глупо, но во мне говорила обида и, быть может, эгоизм. С тех пор как Алиска стала ходить к Анне Яковлевне, наши встречи практически сошли на нет, меня это раздражало.

– Ты бы пришёл хоть раз и помог, – в тон мне ответила Алиса.

– Да без проблем.

– А пошли прямо сейчас, мне как раз их скоро кормить надо.

– А пошли, – я резко встал из-за стола, стул с шумом отъехал назад.

– Ребят-ребят, – миролюбиво сказал Димон. – Спокойней. Вы чего?

– Зачем тебе эти кошки? – меня несло, я не мог успокоиться. – Долго собираешься с ними возиться? Алис, ну правда, ты постоянно занята… Мне кажется, кошки, отговорка. Ты что-то недоговариваешь.

Алиса посмотрела на меня зло и колко, встала и повторила:

– Идём. Сам всё увидишь.

Люська хлопнула в ладоши.

– Димка, мы тоже идём. Не терпится посмотреть на кошкин дом.

– Люсь, не начинай, – одёрнула её Алиса. – И так тошно.

Димон с Люськой многозначительно переглянулись, а я, чувствуя себя не в своей тарелке, последним вышел в коридор.

…Три недели назад соседка Алисы Анна Яковлевна уехала к двоюродной сестре в Одессу. Присмотреть за кошками попросила Алису, посулила щедрое вознаграждение, вручила аванс, пообещав вернуться домой ровно через месяц. С того рокового дня и началась вся эта кошачья заваруха.

***

Оказавшись в квартире Анны Яковлевны, я сразу увидел трёх упитанных котяр с лоснящейся шерстью. Запах в коридоре стоял специфический, воздух был спёрт, у меня запершило в горле.

– Надо открыть окно, – сказал Димон, нагнувшись к рыжей кошке. Он хотел её погладить, но она, зашипев, драпанула в комнату. Зато другая кошка – чёрная с белым пятном на груди – начала тереться мордой о ногу, издавая громкое урчание.

– Кошки здоровенные, – Люська прошла в маленький коридорчик ведущий на кухню. – Алис, я открою окно, а то дышать нечем.

– Ничего не трогай! – закричала Алиска. – Окна и так открыты. Шире открывать нельзя, кошки могут упасть.

Я взял на руки белую кошку.

– Тяжёлая.

– Потому что едят, как лошади, Анна Яковлевна их избаловала, по четыре раза кормит. А им мало, – Алиса прошла на балкон и застонала: – Опять! Сколько можно, полчаса назад убирала.

– Алис, всё в порядке?

– Нет, Люся, не в порядке, – Алиска держалась из последних сил. – Это не кошки, а мучители. Приходится по десять раз мыть лотки. А не вымоешь сразу, надуют лужи на полу. Миски-лотки, лотки-миски… В глазах рябит. Димка, что ты делаешь, не трогай Тусю, она не любит этого. Глеб, ну чего ты стоишь, отгони Муську от кресла. Видишь же, она обивку дерёт.

Я прогнал кошку и подошёл к Алисе, пытаясь обнять её за плечи. Она вывернулась.

– Ты сказал, кошки, это отговорка. Давай, бери лотки, вымой их все, потом начнём вечернюю кормёжку. Кого ты ждёшь, начинай!

– Алис, сколько здесь кошек? – Димон прошёлся по квартире, пребывая в растерянности.

– Десять!

– Ёлки-палки, – выдохнула Люська. – Ты не говорила. Алис, я думала у неё максимум три кошки.

– А их десять, – едва не плакала Алиса. – Ребят, не справляюсь.

Мы с Люськой и Димоном принялись мыть кошачьи лотки, Алиса суетилась на кухне. Кошки то и дело мешались под ногами. Кошки, кошки, кошки. Их было слишком много: белые, чёрные, рыжие, дымчатые, пятнистые, полосатые – голова шла кругом.

– Как хоть их звать? – спросила Люська, водрузив последний лоток на балкон и упав на мягкий кухонный уголок.

– Туся, Муся, Пуся, Куся, – начала перечислять имена Алиса. – Юна, Юла, Молли, Полли, Долли, Заза.

– Чума! – присвистнул Димон. – С фантазией у хозяйки туговато: Муся-Пуся-Туся и… как там ещё?

– Куся, – смеялась Люська.