Он поднял мертвого принца и раненых кукол и сунул их в Горн, чтобы довести до состояния жидкой синтетической плоти. Потом собрал кукол, оставшихся невредимыми, и сунул их туда же. На этот раз возражений не было. Казалось, им даже не терпится попасть туда.
Вернувшись в свою комнату, он нашел в шкафу большое покрывало, завернул в него труп Элвона Руди вместе с его одеждой и четыре раза обвязал сверток веревкой, чтобы создать впечатление, что это всего лишь ковер. В бумажнике трупа он нашел две тысячи посталей, которые присовокупил к двадцати пяти тысячам, полученным за продажу Битти Белины на ночь. Ему даже не пришло в голову обратиться к властям, это могло плохо отразиться на его бизнесе в других городах. Официальное расследование могло привести к приостановке лицензии и совсем посадить его на мель, лишив всякой надежды вырваться к звездам (а ведь теперь, когда он решился сдавать своих кукол мужчинам, желающим насладиться таким уникальным удовольствием, у него, пожалуй, будет возможность накопить на выездную пошлину). К тому же он мог угодить в тюрьму. Пертос еще не знал, что будет делать с трупом Руди, но делать это следовало быстро, тайно и не оставляя следов. Тут сомнений не было, поскольку это было самым важным.
Кукольник аккуратно смыл кровь со стен и пола, о которые идиот разбил кукол. Еще и еще раз вымыл тряпки и тщательно ополоснул раковину. Когда он все закончил и осталось только вынести труп, Пертос налил себе очень большой стакан темного вина и в первый раз, после того как Висса оторвала его от мира грез холистианской жемчужины, сел, чтобы подумать.
Кукольник испытывал некоторое облегчение при мысли, что Себастьян в конце концов придет к нему, сконфуженный, не понимающий, что натворил, полный раскаяния. Несмотря на свой идиотизм, Себастьян был для него опорой в жизни, элементом стабильности. Он никогда не менялся и не пытался ни о чем судить.
Пертос допил вино и встал, собираясь вынести труп.
В этот момент появился Себастьян. Он, цепенея, вошел в дверь, полагая, видимо, что застанет ту же сцену, которую увидел в первый раз: голые Руди и Белина и налитый кровью член, который она гладила.
- Не бойся, - произнес Пертос, подходя к идиоту.
Себастьян плакал.
- Ты сделал это не нарочно, - сказал Пертос. Себастьян рыдал, брызгая на кукольника слюной. Его расширенные глаза прятались от света, укрываясь еще глубже под козырьком неандертальского лба. Пертосу показалось, что идиоту стало легче, когда он понял, что кукольник не собирается его ни в чем винить и наказывать.