Куклы

- А что с ним непонятного-то? - перебил Удальцова Коля. - Его же уже выключали один раз. Комплекс антенн, питающийся, по всей видимости, от собственного реактора. Настроил его какой-то добрый человек так, чтобы по мозгам бил, может, что дополнительно подключил для большей убойности, да так и оставил. Где тут мистика-то?

- Именно так, мистики нет никакой, - загадочно ухмыльнулся Удальцов. - Только есть у меня достоверная информация, что Радар перестал тогда работать не от того, что его выключали, а очень даже наоборот - от того, что его включали.

- Это как? - Коля уставился на начальника с недоверием.

- А так. Активация рабочего контура явилась причиной искажения или изменения характера излучения, что привело к потере им своих мозговыжигательных, как принято говорить, свойств. Позже, когда питание пропало, излучение вновь восстановило свои прежние качества. Вопрос: почему?

- Что-то слишком уж масштабно и долго для аномалии, - вымучил из себя Коля.

- Примерно об этом я и говорю, - продолжил Удальцов. - Сколько Выбросов было и до и после, сколько аномалий зачахло и народилось, а Радару всё нипочём, хотя ни один реактор без обслуживания столь долго проработать не сможет. Налицо имеется нечто, обладающее отчасти признаками аномалии, но ни по масштабу, ни по протяжённости во времени ей не являющееся. Супераномалия? Банально. А назвать-то как-то надо, без классификации в нашем деле никуда. Вот и пришло кому-то в голову обозвать подобное явление Явлением. Радар в этом плане ещё безобиден.

- Ничего себе безобиден, - хмыкнул Коля. - К нему на пару километров без последствий не подойдёшь.

- Безобиден он уже хотя бы потому, что его местоположение и свойства известны и неизменны. Достаточно всего лишь не подходить, или же при подходе учитывать особенности ландшафта - по овражкам там, по канавкам ползком, да с артефактами соответствующими. А вот представьте, что однажды приходит с выхода ваш друг. Вроде бы с ним всё в порядке, но в то же время что-то не так. Как будто не он это, а кто-то другой. Но нет, он помнит всё, что касается его личности и жизней тех, с кем вы оба связаны. По всем признакам - это тот же самый человек, а всё равно на душе неспокойно. Вы с ним едите, пьёте, и потом на одном из выходов он попадает в аномалию. Случайно ли, намеренно ли, не суть важно. Вроде бы радостного мало, но на душе у вас почему-то становится легче. По инерции вы ещё пытаетесь притянуть факты за уши, вроде того, что друг попросту вляпался в пресловутую пси-аномалию и немножко поехал рассудком, придумываете ещё массу объяснений... Лишь бы не признаваться себе самому, что это погибшее в аномалии существо было кем угодно, но не человеком, который когда-то был тем самым вашим другом. Как правило, местная общественность о подобных случаях предпочитает быстренько забывать и очень не любит впоследствии вспоминать, потому что, на первый взгляд, объяснения нет, да и на второй тоже ничего дельного в голову не приходит. Но вот что удивительно - объяснение-то есть. Повезло этому другу столкнуться с редким, - а они, по-большому счёту, все редкие, - Явлением, именуемым "Зеркало". Висит себе эта штука где-нибудь в поле, визуально незаметная вовсе, детекторами неопределяемая в принципе. Пройдёшь сквозь неё и не заметишь. А вот фигуру, которая за тобой пойдёт следом через буквально несколько минут, ты заметишь даже на радаре компа. Р-раз - и человек встречается сам с собой. Тут друг от друга порой с ума сходят, а при таких обстоятельствах и не спрогнозируешь, как поведёт себя разумное существо, встретив свою точную копию, вплоть до образа мыслей. В общем, далеко не всегда выживают оба, и при этом не всегда выжившим оказывается оригинал. Но вроде как есть такой момент, что копия после гибели оригинала на этом свете тоже долго не задерживается. В теории объясняется это зависимостью от ментальной связи с оригиналом, но тут сами понимаете, стопроцентного объяснения не существует, слишком уж это всё за грани привычного выходит. И, что особенно пикантно, от копии не остаётся ничего. По свидетельствам очевидцев она как будто растворяется, причём никаких следов не остаётся вовсе. Даже образцы исследовать не удавалось. Взять их получалось, но не более - через некоторое время от них одно название оставалось.

- Неслабо, - в голосе Борщевского промелькнуло удивление. - Почему же это не афишировалось?