Куклы

Когда Якушев уснул, Коля закурил и задумался. Несколько лет пребывания на Аномальных научили его тому, что доверять не стоит даже проверенным людям, а уж о незнакомцах и вовсе речи быть не может, особенно, если незнакомцы эти не могут вспомнить того, что происходило с ними ещё не так давно. Коля нисколько не стыдился, что скормил лейтенанту упрощённый вариант, лишённый подробностей, а по некоторым моментам и вовсе расходящийся с реальными событиями. Дверь, якобы ведущая в метро, действительно была им забаррикадирована. Но чуть позже, подстёгнутый некоторым количеством алкоголя, попутно изнывая от противоречивой смеси хмельного любопытства и остатков осторожности, он не удержался и баррикаду разобрал. То, что его догадки оказались неверными, он понял сразу же, увидев перед собой просторное помещение с ходами в пока ещё неизвестность. Возможно, вход в метро действительно был где-то там, но искать его Коля не стал, предпочтя для начала, на всякий случай, заблокировать все двери, попавшиеся ему на пути, дабы разобраться с ними позже и по одной. И всенепременно поступил бы именно так, если бы не обнаруженная им лаборатория. Некоторое время спустя Коля с оторопью смотрел на странного вида операционный стол, рядом с которым находилась стойка с закреплённым на ней непонятным и неизвестным ему прибором. От устройства к столу тянулись металлические стержни, похожие на ноги гигантского насекомого, а их концы венчались блестящими в мертвенном свете "светляка" иглами. Какие бы опыты тут ни ставили, но удовольствия их объекты, судя по наличествующим в конструкции стола фиксаторам конечностей, явно не испытывали. Хотя, может и испытывали, но поди разберись теперь. Стол и стойка с неизвестным прибором, казалось, излучали ужас, и на их фоне весь прочий антураж терял для возможных исследователей интерес, не говоря уж о том, что был он обычным для подобных мест. От стеклянных ёмкостей толку и так было не много, древняя электроника могла заинтересовать только лишь коллекционеров антиквариата, но вот этот стол... Матрас направился дальше.

В соседнем же помещении, как выяснилось в дальнейшем, интерес представляли и стекляшки: часть из них содержала жидкости неизвестного состава, разнообразием же цветов эта экспозиция походила на витрину отдела газированных напитков в каком-либо универмаге, причём содержимое трёх пробирок явно содержало какой-то люминофор, а две совсем уж маленькие пробирочки стояли в небольшом прозрачном кейсе толстого стекла, явно призванном не дать их содержимому вырваться наружу, случись что. По-прежнему, без специалиста разобраться в мутных формулах и обрывках отчётов возможности не представлялось, тягой же к занимательной экспериментальной химии с элементами членовредительства Матрас не страдал.

Слукавил Коля и по поводу того, что по вещам своих бывших напарников он полазил совсем немного. По виду лейтенанта было понятно, что если он сейчас чего и желает, так это точно не вояжа в заброшенную лабораторию, находящуюся непонятно где, и до которой добираться неизвестно как. А коли так, то и всех подробностей ему знать необязательно. Вот спать лейтенант хотел наверняка, возможно, что и жрать тоже. На Большую землю, горячего душа там, женщину... А потом водки и опять женщину, но никак не в пыльный бункер, количество посетителей которого за последние полвека можно было пересчитать по пальцам одной руки. Преисполненный гаденьким чувством мелочной мести, Коля устроил сброшенным в процессе драки рюкзакам Гвоздя и Хендрикса натуральный шмон.

Грёбаный стол, вкупе со всей остальной конструкцией, упорно не шёл из головы. Всем своим монументальным видом он говорил о своей исключительности относительно прочего научного хлама бункера. Матрас чуял, что нашёл нечто уникальное, чего вряд ли кто до него находил на Аномальных вообще, но объяснить причину этого ощущения не мог. В мертвенном свете уже трёх "светляков" Коля смотрел на вышеозначенный предмет меблировки, цедил из найденной в рюкзаке Хендрикса фляги какую-то настойку, курил и думал. С этой инсталляцией определённо было что-то не так, но вот что конкретно...

Впрочем, разгадка оказалась насколько простой, настолько же и невероятной, когда выяснилось, что на приклёпанных к столу, стойке и прибору металлических табличках, подобных старым инвентарным биркам, нет ни слова на русском языке, зато есть очень даже на немецком. К вопросу о функциональном предназначении конструкции добавился ещё один, более философский, а именно: какого лешего под степями Украины забыл немецкий комплекс непонятного предназначения производства 1940го года? Мысль о кровавых нацистских экспериментах была отброшена сразу же, поскольку за всё время скитаний по лаборатории Коле не попалось ни одного мало-мальски похожего на хирургический инструмента, и это лишь подстегнуло буйство фантазии касательно функционала комплекса в целом, но, в частности же, тех игл на концах стержней, тускло мерцавших в бледном светлячьем свете.