Куклы на чердаке

— Ты хочешь сказать, что Соня — это и есть Рита Фогель?

— Да, она после замужества оставила свою девичью фамилию…

— Думаю, что после всего того, что сделал для нее Уве, ваш садовник, отношения их разладились… Возможно, она ему мало заплатила или же он стал предъявлять свои права не нее… Но одно ясно — от него надо было избавляться… Но дело-то не закончено… Ведь ты теперь — прямая наследница своего мужа, Иоахима… убивать тебя — слишком сложно… Да и опасно. И так уже два убийства, плюс предполагаемое убийство самого исполнителя… Вот она и решила выманить тебя сюда и заставить подписать два простых документа. Первый — твое вступление в наследство, а второй — генеральная доверенность на имя Риты Фогель на ведение всех твоих дел и право подписи…

— Ты хочешь сказать, что те документы, которые мне вчера зачитывали и переводили…

— Да все это была чушь с самого начала! Я сразу это понял, поскольку никто таким образом не может получить разрешение проживания в Германии…

— Герман, но как ты догадался?

— Так ты же мне оставила свои документы! Когда я их прочитал, то сразу понял, что ты — без пяти минут наследница Праунхаймов. Я и сам до сих пор не могу придти в себя от удивления… То-то я чувствую, что эта история с Соней шита белыми нитками — никакой логики, никаких мотивов… Все непонятно!

— А Тони? Он жив?

— Да не знала она никакого Тони… Она все это выдумала, лишь бы ты осталась рядом с ней вместе со всеми этими бумагами… Ей важно было, чтобы ты поставила свои подписи… А Тони — это твоя история, просто она решила ее использовать… Надеюсь, тебя это утешит?

— Но он жив?

— Понятия не имею… А это сейчас так важно?

— Выдумала… Надо же! А я поверила… Герман, дорогой, у меня голова кругом идет… мне кажется, что это сон… Постой… Ты знаешь, она угостила меня кофе, и уснула…

— Вот этого-то я и боялся больше всего… Понимаешь, пока она ждала прихода нотариуса и своего мужа, Эрвина, который на самом деле является профессиональным переводчиком и который был якобы нанят Соней для того, чтобы завещание Клементины было переведено на русский язык… Так вот, пока она ждала их, шло время, и она боялась, что вы договоритесь до ссоры, и ты уйдешь… И чтобы как-то задержать тебя, она напоила тебя снотворным, я думаю…

— Да-да… Кода я проснулась, эти двое мужчин уже сидели рядом и ждали, когда я проснусь… Выходит, мне зачитывали завещание Клементины, а Эрвин переводил мне все так, как если бы он переводил документ, позволяющий мне еще какое-то врем яжить в Германии?? То-то я чувствовала, что он несет какую-то чушь, и путается в словах… Да он просто на ходу сочинял текст несуществующего документа!!!

Я вздохнула. Голова моя кружилась.

— Но какая же дурища, эта Соня! Вернее, Рита… Так долго морочить мне голову какими-то куклами, разыгрывать меня… Зачем? Неужели нельзя было придумать что-нибудь более действенное, чтобы заставить меня подписать эти документы?

— Знаешь, я тоже думал над этим… Оказывается, это не так-то и просто — придумать причину, которая могла бы заставить тебя оставаться какое-то время в доме, да еще и подружиться с Соней… Ты попробуй придумать другой вариант, как-нибудь на досуге…

Понятное дело, что я была возбуждена, засыпала Германа многочисленными вопросами, смеялась, шутила нервно, глупо… Пока вдруг не услышала:

— Я пошутил. Слышишь, Наташа, я пошутил! И никакая ты не наследница…

Я уронила кусок яблочного штруделя в чашку с остывшим кофе.

— Как это?

— Я — наследник… И это я сделал так, чтобы ты приехала…

…Я смеялась до слез. Потом мы вышли из ресторана и долго гуляли по вечерним и сырым улицам Мюнхена, держась за руки… Иногда из темноты появлялось какое-нибудь бледное лицо, и мне казалось, что это Тони, или Соня, или даже Нуртен… А во всех собаках я видела своего Тайсона…

— Я должна позвонить… Герман, можно я воспользуюсь твоим телефоном?

— Конечно… Родителям будешь звонить?

— Нет. Сначала Нуртен, потом Нежмие… Ну и родителям… потом… Послушай, Герман… Я вспомнила… Вспомнила, где видела раньше Соню… Вернее, Риту… У Фимы дома стояла фотография в рамке, где они вдвоем… Теперь-то я понимаю, что это были они — брат с сестрой… Я же чувствовала, чувствовала, что где-то ее видела…

— А тебе совсем не интересно, — перебил меня мягко Герман, — какое наследство тебе досталось от твоего мужа?

— Так ведь дом… — пожала я плечами. — Дом Клементины… просто не верится… Сказка какая-то…

— Дом и несколько миллионов евро… Кажется, пять… — сказал он, четко проговаривая каждое слово.

— Ско-о-олько?! — Тяжелый болезненный сон продолжался.

Уже у него дома, за чаем, Герман достал из кармана мятую газетную вырезку, разложил ее на столе.

— Вот, нашел случайно в вашем доме… Наступил, можно сказать, на нее… Все читаю, перечитываю, но ничего не понимаю… Какое отношение это могло иметь к твоей родственнице Рите…