Кукловод

Ночь и правда была красивой, белой, лунной, с легким морозцем. Лошади хорошо и ровно бежали. Встречный ветерок жег щеки. Плохо было только одно: я не знал, что делать дальше. Княжна начала мерзнуть в своем легком «романтическом» одеянии и, похоже, была не против пересесть назад в кибитку, но пока терпела, как я думаю, из врожденного упрямства.

— Маменька, наверное, волнуется, куда я делась, — после долгого молчания сказала она. — Как ты думаешь, нас найдут?

— Найдут, если не сменим одежду и лошадей. Зачем ты так странно оделась?

— Ты знаешь, кто такие карбонарии? — вместо ответа, спросила княжна.

— Карбонарии? — переспросил я и так заржал, что напуганные лошади прибавили шага.

— Что здесь смешного? — обиженно, спросила Мария, когда я немного успокоился.

— Значит, братец хочет старь масоном и править миром, а сестрица карбонарием и бороться против деспотизма? — спросил я. — Ребята, вы каких книг начитались? Ты знаешь кто они такие?

— Конечно, знаю. Неаполитанские герои, они борются за свободу!

Отчасти она была права, это было тайное политическое общество революционного оттенка, игравшее видную роль в истории Италии и Франции в три первые десятилетия XIX века. Задачей этого общества было уничтожение политического деспотизма во всех его видах и установление свободных демократических учреждений.

— Но мы ведь живем в России, что у нас своих проблем мало? — спросил я.

— Ты ничего не понимаешь, потому так и говоришь, — рассердилась княжна.

Нет, все-таки мы великая страна! Какая динамика развития! Еще пятнадцать лет назад барышни рыдали над судьбой бедной Лизы, а теперь рвутся надеть гусарский мундир или плащ карбонария!

Между тем мы въехали в небольшую рощицу, быстро ее миновали и оказались на окраине большого села. На взгорке в ее центре стояла большая деревянная церковь с каменной колокольней. Селение мирно спало, только кое-где лениво брехали собаки.

— Ну, вот, в этом селе можно будет переночевать, — сказал я и риторически добавил. — Интересно, тут есть постоялый двор?

— Может быть, заедем в здешнее поместье? — предложила Маша.

— Ты знаешь местных помещиков? — спросил я.

— Я даже не знаю, где мы находимся, но ведь здесь должно быть какое-нибудь поместье, — ответила княжна и добавила, не меняя голоса. — Смотри, нас кто-то догоняет.

Я обернулся. Из рощи, которую мы только что миновали, галопом выезжало несколько всадников. Мне это явление не понравилось, я попросил княжну пригнуться, чтобы ее не было видно из-за верха кибитки, а сам приготовил пистолет.

— Ты думаешь, они за нами? — спросила девушка. Вопрос был хороший! Куда еще могут скакать галопом десяток всадников ночью по скользкой дороге!?

— Посмотрим, — сквозь зубы пробормотал я, лихорадочно думая, что предпринять.

У меня с собой на козлах был только один пистолет и сабля, сущая ерунда, учитывая количество преследователей. Кавалькада быстро нас нагоняла. Я попробовал вожжами взбодрить коней, они чуть прибавили в беге, но не так, чтоб можно уйти от верховых.

— Догоняют? — спросила Мария.

Она спустилась вниз козел, так что теперь ее заметить можно было только сбоку, но и сама она ничего не видела.

— Догоняют, — ответил я, пытаясь рассмотреть, что это за люди.

Несмотря на чистое небо и почти полную луну, подробности я рассмотреть не мог, даже то, чем они вооружены. Всадники прижимались к лошадиным шеям и видны были только из шапки.

— Неужели это папенька послал за нами людей! — сердито сказала девушка.

Я подумал, что это был бы для княжны самый лучший вариант, но ничего по этому поводу сказать не успел, кавалькада нас нагнала. Скакали они по двое в ряд, так что начали нас обходить по обоим бокам. Я увидел лицо первого, догнавшего кибитку, молодого человека в крестьянской шапке. Левой рукой он держал поводья лошади, а в опущенной правой, был пистолет. Когда голова первой лошади поравнялась с козлами, и всадник оказался напротив окна кибитки, он выстрелил внутрь и сразу же съехал с дороги, освобождая место следующему.

Я хотел его застрелить, но не успел, нас догнал второй всадник и тоже разрядил пистолет в пустую кибитку. Вслед за ними затрещали следующие выстрелы. Наших лошадей напугала стрельба, и они рванули вперед. Пришлось вцепиться в вожжи обеими руками. Я элементарно не понимал, что происходит. Преследователи почему-то стреляли не в меня, а в экипаж.

Вдруг все стихло. Я оглянулся через плечо. Кавалькада, отстрелявшись, развернулась назад и неспешно удалялась. Мы уже приближались к центру села, и дорога пошла на крутой подъем к храму. Это немного сбило лошадей с дыхания, они пошли тише и начали слушаться вожжей. Остановил я их почти возле церкви.

Стрельба разбудила все село. Собаки надрывались в подворьях и со всех сторон к церкви сбегались полуодетые люди. Позже выяснилось, что никаких французов местные жители в глаза не видели, о войне только слышали и торопились не пропустить редкое зрелище.