Кукла (СИ)

— Не верю, что Агата могла бесследно пропасть, — говорила она. — С тетей что-то случилось. Я обязана узнать что. У кукол есть союзники среди людей, точно также как у нас среди мороков. Один такой сейчас находиться на вашем корабле. Он угроза команде. Если что-то пойдет не так, предатель легко может устроить саботаж. Я не просто так пришла за тобой, Табат. Примерно в то же время, когда пропала моя тетка, одна из кукол, которые не придерживаются взглядов Ингирит, но ведут себя тихо и потому являются отличными шпионами, сообщила мне о новом эксперименте по созданию копии в переделанном восстановителе. Они еще не знали, кто будет использован в качестве оригинала, но имя копии было названо — Табат. Тезка. Они ведь столько изучали меня, резонно, не находишь? Я могла бы чувствовать гордость. Это не все. Имени, конечно, недостаточно, но потом я узнала больше.

Бат придвинулась ко мне еще ближе. Теперь наши лица находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга:

— Думаю, ты — моя тетя Агата. Ты вылитая Алиса. Они были близнецами, значит, кукла Агата должна была получить такую же внешность.

Я стала пятиться, пока не почувствовала спиной холодные брызги.

— Ты уверена? — тихо спросила я, слишком растерянная, чтобы говорить о чем-то еще.

Она помотала головой:

— Не на сто процентов. Но для Ингирит это было бы отличной шуткой. Она знала, как Агата ненавидела мороков. Знала, насколько Алиса привязана к сестре и могла специально избавиться от тебя, продав через подставных лиц, а затем предложить Алисе искать украденную куклу, попутно скупая другие идеальные копии. Мы вышли на тебя через одного из мороков-шпионов экипажа корабля Алисы. И у меня есть все основания считать тебя Агатой. Поэтому, ты и должна мне помочь. Черт!

Глаза Бат вспыхнули злостью, она резко отшатнулась от перил.

— Немедленно внутрь! — скомандовала она.

— Почему? — прошептала я, толком не понимая к чему относить вопрос, но Бат проорала:

— Мороки! Как твари выследили тебя? — и тут же прокричала в рассветные сумерки, — Гектор, ты придурок!

Она отворила дверь, и мы вошли внутрь. Ботинки Бат гулко застучали по ступеням.

— Подожди, Бат! — сказала я ей вслед. Она остановилась, обернулась и посмотрела на меня сердито и недоумевающе:

— Ну, что еще?

— Что будет?

— Да ничего. Поговорим через силовое поле и все. Они уже знают, что вы здесь. Вопрос в другом. Пошли.

— Что ты собираешься сделать? Показать им нас?

— Да, — просто ответила она. — Без вариантов. Их технологии опережают наши. Если я не обхитрю Ингирит, то окажусь в проигрыше. Нам нужно выиграть время и попытаться хоть что-то выяснить. Она самолично заявится, уверена.

Мы спешно разбудили Доната и Гая. Марту, как сказала Бат, будить бесполезно. Она в любом случае проспит еще часов двадцать. Бус, читающий дневники, и не ложился. Увидев нас и услышав от Бат краткое объяснение по поводу нашествия мороков, он лишь сухо кивнул и начал одеваться.

Вид у него, правда, при этом был несколько ошалелый. Видимо, откровения тетки Бат впечатлили даже его. Я видела, что Бус никак не просчитает ситуацию, сказывался дефицит информации. Из-за этого ему было трудно принять решение, понять, кого опасаться. Ведь, прежде всего, нужно знать, чего от нас хотят люди и чего мороки. А это оставалось секретом. Бус понимал, его решения будут играть определяющую роль в наших судьбах. Ответственность за кого-то — тяжкая ноша. Бус не доверял Бат. Особенно ее заявлениям про развитую интуицию. Я знала, что она не врет, но побоялась лезть с советами к человеку, особенно в свете последних событий. Потому-то так и удивилась, когда Бус сам подошел ко мне и тихо спросил:

— Ты ей веришь?

Я покачала головой и так же тихо ответила:

— Ей нет. Но сейчас, она говорит правду. У нее есть необычные способности, и она могла почувствовать приход мороков. Бус, — решилась я на откровенность, — она сказала мне, что покажет нас им. И что будет говорить с ними, но попытается обмануть. Я не знаю, можно ли верить ее словам, но морокам точно нельзя. Бат сказала, что меня восстановили здесь.

Бус быстро взглянул на меня, и я заметила мелькнувшее в его глазах удивление пополам с каким-то сочувствием, что ли.

— Неважно кто и что скажет, Табат, — прошептал он, — вчера, сегодня и завтра, ты часть команды, часть семьи «Астры». Не вздумай считать иначе. Обещай, что не позволишь сомнениям увлечь себя.

— А как же Марта? — Вырвалось у меня с неожиданной горечью. Она ведь одним махом перечеркнула мои достижения. Я не чувствовала за собой вины, но испытывала сожаление об утраченном доверии и дружбе.

— Она отойдет. Это горе, ей нужно его пережить, — Бус осторожно положил ладонь мне на плечо и заглянул в глаза. В отличие от «бешенного» взгляда Бат, его был полон мягкого сочувствия и понимания, никакого упрека ни в жестах, ни в голосе: