Кукла (СИ)

Если информация не угрожает благополучию «Астры» и не вредит экипажу, храни своих мертвецов в собственном шкафу и не заглядывай в сундук соседа. Нет, я ценила это правило. Оно и мне позволяло жить нормальной жизнью, не испытывать страха перед возможностью будущих допросов или требований обнажиться. А ведь я тоже имела пару скелетов и хотела бы, чтобы они остались на дне ящика с пожитками. С другой стороны, у меня появились веские основания насторожиться. Открытия не радовали. Уже три члена экипажа имели раньше дело с куклами. Не удивлюсь, если окажется, что капитан не случайно оказался в том космопорте именно тогда, когда решалась моя судьба. Я даже понятия не имею, сколько охотников и почему околачивались в те дни неподалеку от медцентра и гостиницы, ожидая, пока угаснет интерес информационных агентств. Теперь мне, правда, казалось, что все они там были. Следуя голым инстинктам самосохранения можно выжить, но приспособиться, не умея контактировать с окружающим миром невероятно трудно. Слова Кабо зазвучали по-новому.

Определенно мне повезло, когда Велимир решил принять меня в свой экипаж. Однако параноидальные настроения никуда не делись. Не стоит забывать, резюме ему отправила я сама. Заканчиваются деньги, в моей истории четко прослеживается социальная неадаптированность. Кукла прожила пять лет в замкнутом пространстве корабля, среди мужчин с наклонностями к садизму. Хочет она оказаться в незнакомом месте совершенно одна? Комплекс жертвы, да-да. Немного подтолкнуть меня в нужном направлении и капитан увозит добычу прямо из-под носа конкурентов. Но ведь можно сослаться на поступивший так вовремя заказ на работу. Ох! Действительно попахивало паранойей. Обе теории, как случайная, так и тщательно продуманная укладывались в получившуюся схему. Но почему?

Я мало знаю о человеческом мире. Недостаток информации очень мешает, когда пытаешься понять мотивацию чьих-либо поступков. А еще ничего не можешь поделать с тем, что помимо опасений зарождается и симпатия к людям. Новое чувство, неизведанное и искушающее.

Я всегда была одинока, но мне это не казалось комфортным. Да, так оно безопаснее, но мое человеческое «Я», с которым мы были знакомы лишь заочно, людей любило. Ему хотелось общаться, открыто смеяться, чувствовать себя частью коллектива. А «Я» куклы боялось и не доверяло иллюзиям, лишено было беспечности. Мое положение казалось ему слишком шатким и хрупким. Раздумывала я обо всем урывками, в минуты, когда могла побыть одна. Таких возможностей почему-то становилось меньше с каждым днем. Меня постепенно затягивала жизнь корабля, появились дополнительные обязанности, опыты Льва Валерьяныча, обучение. Масса крошечных деталей, из которых начинала вырисовываться новая, гораздо более интересная и не такая болезненно мрачная жизнь.

Поэтому, в основном я занималась подробным анализом ситуации, пока работала в гидропонном саду. Так сказать параллельно. Хорошая возможность снять напряжение, взвесить все за и против, обдумать любую возникшую за день ситуацию, не опасаясь любопытных или изучающих взглядов. Мне нравилась работа. Я впервые чувствовала себя личностью, не мебелью или подушкой для булавок, а полезным членом общества. Прекрасное ощущение. А потом ко мне в сад потянулись гости. Чаще всех приходила Марта. Особенно, когда бывала не в духе. Она садилась на пол и молча наблюдала за мной. Когда ее «отпускало», то начинала рассказывать о чем-то, обычно активно жестикулируя. Марта заставляла меня смеяться над шутками Кабо, сочувствовать ее неудачам или выслушивать последние новости. Когда я достаточно привыкла к ее визитам, сама, поначалу робко, а потом увереннее стала участвовать в беседах. Наверное, так и становятся частью команды.

Но разве могло мое безоблачное счастье быть вечным?

Раньше, до «Астры» меня тоже преследовали яркие сны. Они бывали разными. Очень разными. О знакомых и незнакомых людях. Сюжетные зарисовки о чем-то непонятном, порою страшном, а иногда отвратительном. Сны о смерти, насилии, предательстве, отчаянии или тоске. Часто вообще ни о чем. Я не понимала ни сюжетов, ни происходящих в них событий. Как будто меня неожиданно сунули в чью-то голову, и я просматривала кино чужой жизни по вырванным из контекста эпизодам. А когда мне крайне редко снилось что-нибудь приятное, оно почему-то выглядело самым фальшивым и надуманным. Бывали счастливые месяцы, когда не снилось ничего. Но с каждым годом покоя становилось меньше, а кошмаров больше.