Кукла (СИ)

Как обычно, слова ей не нужны. Она всегда читала меня без них. По одним лишь жестам, мимике, просто ощущениями. Чувствовала. А я…перестала:

— Это глупо. И опасно.

Кивок в ответ:

— Знаю. Но я очень скучаю. Мы так долго были одним целым.

— Все изменилось, Алиса.

Она продолжала смотреть мне в глаза. Ужасное ощущение. Я видела знакомое лицо, но это все равно была не она. По крайней мере, не совсем:

— Пожалуйста.

Алиса не отвела взгляда. Покачала легонько головой:

— Ничего не изменилось. Я люблю тебя, как раньше. И ты по-прежнему моя сестра.

Я нервно рассмеялась:

— Мы же договорились. Это опасно для нас обеих. Да и ты больше не человек, Алиса. Я пытаюсь выжить. Мне тоже непросто.

Она покачала головой. Опять:

— Самообман. Пойдем со мной.

Я отвела глаза. Просто не выдержала:

— Куда, Алиса? Больше ничего нет. Ни места, ни времени. Все в прошлом. Я хочу убраться с этой планеты. Или перебраться на другое полушарие, хотя бы. Получить пропуск в другую жизнь.

— Пойдем со мной, — повторила она настойчиво, — туда, где есть будущее для нас обеих. Неужто не понимаешь? Ты играешь в опасную игру, сестричка. Зарабатываешь не пропуск, а билет в один конец.

— Кто бы говорил! — с яростью выкрикнула я ей в лицо, — кто бы говорил, Алиса! Ты видела себя? Ты знаешь, что думают о таких как ты, люди? Я люблю тебя. Но ничего не выйдет. Это погубит нас. Уходи и живи своей жизнью.

Она сделала шаг вперед, раскрыла объятья. Боже!

— Я не чудовище, ты знаешь. Внутри периметра царит сплошная ложь. Пойдем, я расскажу тебе правду.

— Но не сейчас? — зло ухмыльнулась я.

Она опустила руки:

— Не могу. Я связана обетом молчания. Ты же мое отражение, самое близкое из существ на целом свете. Пожалуйста, идем со мной.

Я выпрямилась, шагнула к ней, посмотрела в глаза, с яростью и желанием задеть:

— А как же твоя дочь, а?

Глава 7

7 глава

Явор

Я привыкала к жизни на «Астре». Конечно, просто и ясно было далеко не всегда. Это касалось как личных отношений, так и моей новой работы. А разве бывает иначе? Да, члены экипажа казались мне особенными людьми, полными сюрпризов, тайных мыслей и странных поступков. И совершенно другими, нежели те, с кем я провела несколько лет на «Звезде». Пожалуй, неподходящее слово «другими». Абсолютно, в принципе иными. Но хотя большая часть команды «Астры» не отвергла меня, сказать, что при общении они держались свободно, я не могла. Что до истинных причин будоражащих меня мыслей, я просто привыкла к другому отношению, поэтому с трудом доверялась даже видимой приязни и улыбкам. Чем она диктовалось, загадочная симпатия? Долгом, личным любопытством, возможно, приказом капитана? Думаю, сильнее домыслов меня терзали лишь собственные демоны. А вдруг, все вокруг ложь?

В целом же, дни шли сплошной чередой будничных забот и сменялись без особых происшествий. По крайней мере, так казалось до дня, когда я вместо того, чтобы возиться в саду, оказалась на гауптвахте в ожидании приговора капитана.

Наверное, именно из-за сомнений я не пошла к Велимиру сразу, как получила первую угрозу, а продолжила молча терпеть. Мысль о том, что все зашло слишком далеко и стало неуправляемым, пришла ко мне в тот момент, когда случилась беда.

Сневидович был хорошим и последовательным воспитателем. Не знаю, являлся ли он при том садистом, но проверять меня на твердость характера ему нравилось. «Привычка — вторая натура», — говаривал он. И в чем-то оказался прав.

Явор, человек который назвал меня тварью в вечер знакомства с экипажем, один из новичков, принятых на борт «Астры», относился ко мне именно так, как и обозначил. Конечно, при капитане он не позволял себе лишнего. Ядовитые подколки, ироничные взгляды, насмешки над моей неосведомленностью в примитивных для людей понятиях и вещах. Но стоило застать меня одну, как его поведение менялось кардинально. Последние дни у меня появилось стойкая уверенность, что он терпеливо и намеренно поджидал такой возможности. Затем в ход шли оскорбления, угрозы и настойчивые требования покинуть корабль на станции, к которой мы вот-вот должны подлететь.

Я делала вид, что плохо понимаю. Косила под тупицу. Привычка терпеть, привет Сневидовичу. В какой-то момент Явор решил, что может позволить себе стать откровенно грубым. Он подкараулил меня в коридоре, прижал к стенке и, схватив за горло, поинтересовался, как сильно должен придушить раз уж непонятливая кукла игнорирует вежливые предупреждения.