Кукла (сборник)

– Тебе не хватает отваги и дерзости, – говаривал Джим. – Ну и как нам разбогатеть, если ты ведешь себя как последняя трусиха? На дамских сумочках богатства не наживешь, разве что повезет на хороший улов. Надо учиться и действовать ловчее. Многие женщины сейчас носят браслеты, так почему не попытать счастья?

Джим все время меня ругал.

– Неужели не можешь спереть браслетик? – возмущался он. В последнее время Джим совсем обленился и взвалил на меня всю работу.

Однажды вечером, когда я за целый день украла всего одну сумочку, он просто рассвирепел.

– Сейчас пойдем на дело вместе и добудем браслет.

– Ничего не получится, – расплакалась я. – Пальцы такие неловкие и совсем не слушаются.

– Сделаешь, как говорю, а иначе все кончено, я тебя брошу! – пригрозил Джим.

Сразу после одиннадцати мы вышли на линию в Центральном Лондоне, рассчитывая поживиться в толпе, возвращающейся из театров. На Оксфорд-серкус Джим заметил пожилую даму в меховом манто, когда та подошла к кассе и взяла билет до Ланкастер-Гейт. Он толкнул меня локтем в бок, указывая взглядом на руки дамы. На одном из мизинцев сиял массивный перстень с крупным камнем. Похоже, очень дорогой. Мы тоже взяли билеты до Ланкастер-Гейт. Я дрожала от страха, а пальцы стали липкими и скользкими от пота.

– Нет, не могу, – шепнула я. – Ничего не выйдет.

Джим изо всей силы сжал мне руку, и я едва удержалась, чтобы не закричать от боли. Мы не стали садиться рядом с дамой, а заняли места в другом конце поезда.

На станции Ланкастер-Гейт вышли и увидели на платформе нашу жертву. Народа поблизости почти не было, и я поняла, что дело предстоит трудное и украсть перстень, воспользовавшись толчеей, не удастся.

Дама была одета в вечернее платье со шлейфом и никак не могла с ним справиться. И я подумала, что если она вдруг споткнется… Как бы ненароком задела пожилую леди, и та уронила на пол сумочку. Вместе с ней наклонилась, якобы помочь. Сумочка открылась, и на пол вывалились пудреница, кошелек и всякая всячина. Я громко разговаривала, суетилась, делала вид, что подбираю вещи с пола, потом прижала ее к стене – и таки заполучила перстень. Оставив старуху в покое, бросилась к лифту. Джим стоял у меня за спиной. Вот сейчас случится что-то ужасное! – мелькнула в голове мысль. Да-да, вот-вот произойдет. Дурное предчувствие не покидало, и уже виделось, как меня сажают в тюрьму и пути к спасению нет. Вдруг старуха хватится кольца в лифте – тогда мне конец. Не лучше ли вернуться и выйти к другой платформе? Если рискну подняться в том же лифте, сомнений нет – все пропало. И будто в подтверждение моих страхов, как доказательство обоснованности суеверий в глаза бросилась табличка с надписью «Не прислоняться к дверям».

Я повернулась к Джиму и сказала, что возвращаюсь. Он пришел в ярость, потянул за руку.

– А ну заходи, да поскорее! Ах ты, дуреха! – приказал он, но сам тоже перепугался. Я по глазам видела. Джим затолкнул меня в лифт, и тут показалась пожилая дама. Она бежала по переходу и махала рукой:

– Меня ограбили! Задержите эту девушку!

Все взоры устремились в мою сторону. Я попыталась пробраться на другую сторону лифта, но там стояла перегородка. Потом вокруг стала собираться толпа, меня принялись допрашивать.

Надеюсь, ты не ждешь рассказов о тюрьме, а? Все подробности можешь выудить у кого-нибудь еще. Среди бывших заключенных полно желающих попасть в газеты. Мне нечего сказать… Ах да! Обращались со мной хорошо. Ты ведь этого ждешь, верно?

И старая леди навещала раз в неделю и все интересовалась, не легкого ли я поведения и не обрету ли счастья, уверовав в Иисуса. Я ответила: «Нет». И наплевать, что Джим оказался негодяем и поступил со мной подло. Все равно я снова пошла бы с ним, и ни с кем другим. И это сущая правда. Может, он меня подставил, но все равно я его девушка. Хотелось лишь одного: поскорее выбраться из тюрьмы и снова встретиться с Джимом. Он говорил, что тоже скучает. Однажды пришел меня навестить. Знаешь, стоишь себе в зарешеченном закутке наподобие клетки, откуда разрешается пообщаться с друзьями.

– Полно, Мэйзи, – оправдывался он. – Ты же знаешь: я в тот раз не хотел тебя сдать, верно?

– Все в порядке, – успокоила я. – Я не раскололась.

– Не обижаешься на меня, а? Ну просто так случилось, и теперь уже ничего не поделаешь. Я спасал свою шкуру. Ты ведь не донесешь, что мы работали вместе, да? – не унимался Джим.

Я заверила, что ему не о чем беспокоиться.

– Славная моя малышка, – расчувствовался он. – Обожаю тебя! Как мне одному плохо…

Вот и все, вскоре он ушел, да так больше и не появился. Но я все представляла, как Джим ждет меня у ворот тюрьмы, думала, ему без меня не справиться со своими делишками, и все время воображала себя рядом.

Мужчине нравится держать при себе девушку, если все сводится к тому, чтобы срывать на ней зло и ругать грязными словами, как думаешь? Это странным образом улучшает ему настроение и приносит непонятную радость. А любовь к женщине заставляет забыть, зачем он появился на свет.