Кукла на цепи

– Эй! – Мой оклик прозвучал не слишком уверенно. Девушка хорошо знала, что делать, когда к ней пристает незнакомый мужчина на улице. Едва взглянув на меня, она бросилась бежать. Но далеко не убежала – поскользнулась на мокрых камнях, с трудом удержав равновесие, и уже через несколько шагов я ее догнал. Она было попыталась вырваться, но тут же сдалась и закинула мне руки на шею. Мэгги подошла к нам с самым пуританским видом, на какой только была способна.

– Старая знакомая, господин майор?

– С нынешнего утра. Это Труди. Труди ван Гельдер.

– А! – Мэгги успокаивающе положила руку на ее плечо, но Труди не обратила на нее внимание, только еще крепче обняла меня и восторженно поглядела в лицо с расстояния дюйма в четыре.

– Я люблю вас, – сообщила она. – Вы такой милый.

– Да, я знаю, ты мне уже говорила…

– Что делать? – спросила Мэггн.

– Что делать? Надо доставить ее домой. И я сам должен отвезти ее туда: если посадить в такси одну, выскочит у первого же светофора. Сто к одному, что старая карга, которая должна за ней смотреть, задремала, а отец, верно, сейчас перетряхивает весь город. Ему было бы дешевле купить цепь и ядро.

Не без труда я расплел руки Труди и подтянул ее левый рукав. Осмотрел – и взглянул на Мэгги, которая вытаращила глаза, а потом прикусила губу при виде безобразных следов, оставленных шприцем. Опустив рукав, – Труди вместо того, чтобы взорваться плачем, как это было в последний раз, стояла и хихикала, словно все это было ужасно забавно, – и осмотрел другую руку. Потом опустил и второй рукав.

– Ничего свежего.

– То есть вы не видите ничего свежего, – поправила Мэгги.

– А что делать? Приказать ей под ледяным дождем, исполнить стриптиз на берегу канала в такт органной музыке? Подожди минутку…

– Зачем?

– Хочу поразмыслить.

Пока я размышлял, Мэгги стояла с выражением послушного ожидания, а Труди, вцепившись в мою руку, влюбленно вглядывалась в меня. Наконец, я спросил:

– Никто тебя там не видел?

– Насколько могу судить, нет.

– А Белинду?

– Разумеется видели. Но не так, чтобы потом ее узнать. Там, внутри, головы у всех покрыты. У Белинды на голове платок и капюшон плаща, да и сидит она в тени. – Вытаскивай ее оттуда. Дождись, пока кончится служба, а потом иди за Астрид Лимэй. И постарайся запомнить как можно больше людей, бывших на богослужении.

Мэгги посмотрела на меня с сомнением:

– Боюсь, это будет трудно.

– Почему?

– Они все похожи друг на друга.

– То есть? Они что китаянки?

– Большинство – монахини, с Библиями и четками у пояса. Волос их не видно – из-за длинных черных и белых накидок…

– Мэгги… – я с трудом притормозил. – Я знаю, как выглядят монахини.

– Да, но есть еще что-то. Почти все они молоды и красивы… Некоторые очень красивы…

– Ну, для того, чтобы стать монахиней, необязательно иметь лицо словно после автомобильной катастрофы. Позвони в отель и дай номер, по которому тебя можно будет поймать. Пошли, Труди. Домой.

Она потащилась за мной весьма покорно, сперва пешком, а потом на такси, где все время держала меня за руку и оживленно плела разные веселые глупости, словно малый ребенок, неожиданно получивший целую кучу забавных развлечений. Перед домом ван Гельдера я велел таксисту подождать.

И ван Гельдер и Герта, естественно, отругали Труди – с резкостью и суровостью, которые обычно маскируют глубокое облегчение. После этого ее выпроводили из комнаты, вероятно, в кровать. Ван Гельдер наполнил два стакана с поспешностью человека, чувствующего неодолимую потребность выпить, и предложил мне сесть. Я отказался.

– Меня ждет такси. Где в эту пору можно найти полковника де Графа? Хотелось бы получить у него машину, лучше всего – быстроходную.

Ван Гельдер улыбнулся:

– Все вопросы к вам оставляю при себе. Полковника вы найдете в его бюро. Он сегодня трудится допоздна. – Он поднял свой стакан. – Тысячу раз спасибо. Я очень, очень беспокоился. – Вы подняли полицию на ее розыски?

– Неофициально – он снова улыбнулся, но криво. – Вы знаете, почему. У меня есть несколько доверенных друзей. Но Амстердам – девятисоттысячный город.

– Вы не представляете, почему она очутилась так далеко от дома?

– Тут-то, по крайней мере, нет никакой тайны. Герта часто водит ее туда… то есть в эту церковь… Все в Амстердаме, кто родом с Хейлера, ходят туда. Это протестантская церковь, на Хейлере есть такая же. Ну, может, не столько церковь, а скорее торговое помещение, в котором по воскресеньям идет служба. Герта возит ее и туда. Они часто ездят на остров вдвоем. Эти церкви и еще парк Вондел – единственные прогулки моей девочки.

В комнате появилась Герта, и ван Гельдер вопросительно взглянул на нее. С миной, которая могла сойти за удовлетворение на ее оцепенелом лице, Герта покачала головой и выкатилась обратно.

– Ну, слава богу, – ван Гельдер допил виски. – Никаких уколов.

– На этот раз нет. – Я тоже опустошил стакан, попрощался и вышел.