Кукла колдуна

— Разбужу, отдыхай. Мне до Васкелово пилить. Вон, мармеладок везу, ее любимые... Может, хоть в этот раз пронесёт, обойдусь без скандала. Иначе опять превратится в крокодилиху и поминай выходные добрым словом, а то и весь отпуск, — мужик потряс у меня перед носом свертком в яркой обёртке.

— Извините мне мое любопытство, но раз уж мы с вами так душевно беседуем о делах семейных, скажите, вашу судьбу боги тоже связали с ведьмой?

— Красиво сказано. Сам женился. По доброй воле, так сказать. Нет, так-то она ничего, добрая, даже ласковая. Иногда. Когда спит. Посмотришь на мягкое личико, оглядишь прибранный дом, вспомнишь холостых однокашников, все ужо померли. Так вроде, повезло?

— Должно быть так.

Постарался вглядеться в окно. Здесь, за пределами города мир напоминает черновик картины нашего леса. Те же деревья, но листва их так скупа, будто художник пожалел красок. Плодов вовсе не видно, ни персик, ни абрикос не мелькнёт за окном. Даже когда скорость поезда заметно упала перед остановкой, и то за окном были одни только бесплодные зелёные ветви. Странно. Так я и не понял, чем живёт, чем питается такая огромная масса людей, если нет здесь ни садов, ни крестьян, да и стад тоже не видно. Реки и те несут в себе только грязную кишащую нечистью воду.

— Следующая твоя! Удачи с женой!

— Благодарю покорно. Я надеюсь расторгнуть наш брак.

— Даже не думай! У тебя на морде написано, что один пропадешь! Правду тебе говорю. Хлипкий весь, а потребляешь много. Нет уж! Выпей эту чашу яда до дна, чтоб другим не досталось!

Глава 29

Энтель

Вышел на остановке. Красота. И дышится много легче, чем в их каменном городе, совсем не воняет, почти совсем. Люди бегут, спешат по своим делам, кого-то встречают, другие уходят сами. Солнце все же выкатилось на небо сначала из-за горизонта, теперь уже из облаков, и, похоже, решило взять реванш за время вынужденного отсутствия на небосклоне — изжарить всех дотла. Кожа противно вспотела под тонкой рубашкой. И ведь не снимешь, я же не человек, чтобы так легко демонстрировать свое тело. Озеро видно прямо отсюда, идти совершенно не далеко. Главное только, чтоб оно меня пропустило на заветную сторону без помощи ведьм. Дождался, пока с диким ревом укатилась дальше повозка, домики грохнули, будто прощаясь, надеюсь, я никогда больше их не увижу. Хотя и рад был бы так проехаться снова. Все же целое приключение — мчаться быстро сквозь пространство. Н-да. Пора идти, время не терпит промедления. Страшно возвращаться обратно. Страшно настолько, что не идут вперёд ноги, просто не смеют идти. Но я ведь принц! Наследник! Во мне текут последние отголоски крови великого рода. Долг, честь, обычай — все это гонит вперёд. Заставляет идти навстречу судьбе, изгнанию или смерти, позору, отречению в глазах собственного отца. «Надо» — великое слово. «Обязан» держит крепче любой самой тяжёлой цепи. Было бы можно хоть на час задержаться, слился бы с этой веселой толпой, дал бы себе время в последний раз насладиться этим миром и этой веселой свободной от всех условностей жизнью. Не могу, не смею, хоть какие-то надежды отца, но я могу ещё оправдать. Предупредить и помочь отбить атаку тьмы, не дать прорваться ко дворцу. Запечатать проход через озеро, если это возможно сделать быстро, надо стараться успеть. Шаги стали шире, а мир сузился до сверкающей полоски впереди между деревьев.

— Энтель, стой. Я приказываю тебе на правах старшего, — я замер, словно тетива лука перед тем как дать стреле вылететь. Развернулся на каблуках. Маркаэль стоит и крутит в губах травинку.

— Ты умер. Тебя замучили ведьмы в плену. Так говорили все, кто вернулся обратно с той вылазки.

— Как видишь, я вполне жив. Состою в браке, имею двоих. Ты слышишь? Двоих! детей. В них только половина эльфийской крови.

— Как так вышло? Пути назад нет? Мы оба никогда не сможем вернуться?

— Путь есть. Уверен, твоя ведьма тебе его откроет. Мне моя предлагала уйти раз сто или двести. Я уже сбился со счета.

— Почему ты все ещё здесь?

— Идём. Нам есть о чем говорить. Тебя ждали все, кто перешёл в этот мир.

— Они тоже живы? Вы в плену или в рабстве?

— Нас сковали другие цепи. Сильнее их не существует. И нет, из всех десятерых женаты только трое. Дети есть у меня одного.

— Я не понимаю.

— Поймёшь. И надеюсь, сможешь принять правильное решение. Тебе одному под силу все изменить.