Кукла госпожи Барк

- Сейчас оно появится снова, - сказал Аркатов. - Среди шоферов, ведших автоколонну, двое оказались бывшими андерсовцами. Один служил под его началом еще в польско-германскую войну в 1939 году, а другой поступил в Куйбышеве, где формировался этот корпус. И оба одновременно отмежевались от него перед самым уходом Андерса в Иран.

- Интересно! - проговорил генерал.

- И оба вели свои машины рядом, - Аркатов сделал паузу и тихо сказал: - самыми последними в колонне.

- Их фамилии?

- Рядовой Ян Кружельник и младший капрал Тадеуш Юльский. Последний был в частях Андерса в 1939 году. За ними ведется наблюдение органами их дивизии, и новый материал, по мере поступления, будет направляться к нам. Вот копия их личных дел.

Мы стали разглядывать бумаги.

- Образованный человек этот Тадеуш Юльский, - знает русский, английский и немецкий языки. Последний «плохо», что ж, для шофера очень недурно. Окончил восемь классов Лодзинского коммерческого колледжа, сын приказчика фирмы «Годлевский и Смит». Тоже неплохо.

В комнату вошел запыхавшийся адъютант генерала лейтенант Рябов.

- Товарищ генерал, я за вами, - сказал он.

- Что случилось?

- Шифровка из штаба фронта, - и он передал генералу бумагу.

- Так! - прочтя бумагу, сказал генерал. - Неожиданно, - и протянул шифровку мне.

«Генерал-майору Степанову и полковнику Дигорскому с получением сего прибыть в штаб фронта для немедленного отлета в Москву».

- Значит, - вставая с места, сказал я, - нам надо срочно выезжать.

- Да, тут ясно сказано - мне и вам.

- В Москву, - перечел я. - Конечно, кому не лестно побывать в Москве, но сейчас я, право, не радуюсь этому. Столько незаконченных дел и особенно эта проклятая история с привидениями.

- Приказ, дорогой мой, - остановил меня генерал. - Аркатов и те, кто останется вместо нас, разберутся во всем, а нам, Александр Петрович, следует собираться… Люди мы военные, и приказ остается приказом.

Мы выехали в штаб фронта. Провожавший нас Аркатов с грустью сказал:

- Расстаюсь, как с родными. Чует мое сердце, что вы уже не вернетесь сюда.

- Война не кончена, фронты велики, а военная служба разнообразна. Мы еще встретимся и поработаем с вами, дорогой капитан, а вы обещайте вкратце регулярно сообщать нам о дальнейшей судьбе дела «о привидениях», - прощаясь с Аркатовым, сказал генерал.

- Обещаю, - горячо сказал капитан.

Под утро мы прибыли в село Суковники, где находился штаб фронта, а ночью, уже с предписанием вылететь в Москву, приехали на аэродром. Зачем мы вызваны командованием, никто не знал, но было ясно, что сюда больше не вернемся, так как на наши места уже назначены новые люди.

Ночью взмыла в воздух наша легкая и сильная птица, держа курс на родную Москву.

Мы вышли из «Метрополя» и направились в штаб. На улицах, бульварах и площадях Москвы было оживленно.

Вот она, Москва, военная столица советского народа.

Как эта суровая, затемненная, могучая в своем величавом напряжении Москва непохожа на тот праздничный, веселый и гордый город, каким мы знали его в предвоенные дни! И все же есть что-то близкое и кровное между той и этой Москвой. Спокойное достоинство и уверенность в своем завтра чувствуется во всем.

Генерал, с которым я еще не успел обмолвиться своими мыслями, остановившись, вдруг сказал:

- Солдатская, трудовая, в суровом цвете хаки, победная Москва. Хотя мы на фронте видим, как немцы пятятся назад, но здесь еще яснее видна наша неминуемая, закономерная, кровью и страданием добытая победа.

Генерал, встретивший нас, старый конармеец, участник гражданской войны, радушно сказал:

- Поздравляю с новым назначением, ответственным и почетным, - и, не закончив своей фразы, заторопился. - Прошу за мной, товарищи, вас ждут, - и он проводил нас в кабинет генерала, возглавлявшего управление штаба.

- Вам уже сказали о новом назначении? - спросил генерал. - Нет? Дело в следующем. Завтра же вы должны вылететь в Тегеран. - И, заметив наше изумление, он добавил: - Что ж тут необычного? Вы - востоковеды и, если б не необходимость, вы с самого начала были бы посланы туда. Но, - он развел руками, - в начале войны вы были нужны здесь, а теперь - там. Садитесь.

Рядом с генералом сидел человек в штатском. Умные глаза, внимательный взгляд, добрая улыбка и радушное, крепкое рукопожатие располагали к нему.