Кукла

– Нет, – без обиняков заявил Рус. К черту это воспитание и этикет. К черту эту квартиру, он и так засиделся здесь. – Она отвратительна. Я бы на твоем месте выбросил эту пакость. Чем больше ты будешь смотреть на нее, тем дольше будешь страдать о потере близких…

И тут Вадим сделал то, чего Руслан меньше всего ожидал, – попытался ударить его. Руслан без труда перехватил кисть друга, чуть сжал ее, их взгляды встретились. Покраснев, Руслан отпустил Вадима. Тот, отступив назад, потер запястье и с ненавистью поглядел на друга детства.

– Мы все виновны. И наши шрамы – тому доказательство, – прошипел он. – Но почему-то только я тяну за вас лямку. Я потерял все. И все из-за твоего е…го мальчишника. Посмотри на меня, мне ведь прямая дорога на свалку! Работы у меня нет, жилья, скорее всего, тоже скоро не будет – отселят за неуплату. Друзей тоже нет – все шугаются от меня как от прокаженного. Но ничего. Подождите – придет и ваше время. Просто я был первым тогда, первым и расплачиваюсь.

– Бога ради, Вадим, ты о чем?! – закричал Руслан, уже не владея собой. – Ты болен, тебе нужно в больницу, у тебя проблемы с психикой!

– Она жива, Рус, – зловеще проговорил Вадим, сверля Руслана взглядом. Тот поежился – это было все равно, что пялиться в бойницы, из которых веет смертью. Теперь перед ним стоял не его друг, а некое существо, злой гоблин с искаженным лицом и дикими глазами.

К изумлению Руслана, Вадим стал баюкать куклу, прижав ее к своей костлявой груди как самое драгоценное в своей жизни. Побрякушка на грязной руке куклы тихо позвякивала.

– Эта стерва без рожи жива, точно тебе говорю, – скрипучим голосом проговорил он. – Может, ее папаня и отдал концы, не знаю, но Инга точно еще на белом свете. И она жаждет мести.

– Ты сошел с ума, – решительно сказал Руслан. – Я ухожу.

– Она жаждет мести, – с каким-то неизъяснимым удовольствием подтвердил Вадим, будто упиваясь звуком собственного голоса. Глаза его недобро искрились. Он приблизился к застывшему Руслану, тот инстинктивно отодвинулся назад, будто бы Вадим и эта грязная кукла были заразными. Вадим засмеялся, обнажая щербатый рот, и этот глухой, безрадостный смех только усилил тревогу Руслана. В этот момент он отчетливо почувствовал исходящее от Вадима зловоние, какая-то безумная смесь тухлого мяса с канализационными отходами.

Он выскочил в прихожую, Вадим зашаркал вслед, продолжая укачивать куклу, словно она была живая, напевая ей какую-то колыбельную песенку. Пока Руслан предпринимал отчаянные попытки открыть расшатавшийся дверной замок, он снисходительно наблюдал за ним.

– Она доберется до вас, – прокаркал он, видя, что Руслан наконец справился с замком.

– Счастливо оставаться, – бросил Руслан, выскакивая на лестницу.

Вадим посмотрел на куклу. Она улыбнулась ему пластмассовыми губами с полустершейся краской. Иссушенные губы Вадима, сами того не замечая, тоже раздвинулись в счастливой улыбке.

Руслан уже был на полпути домой, как вспомнил о непростительной халатности – там, в квартире Вадима, он забыл свой мобильный телефон. Вот растяпа! Он был готов рвать на себе волосы. Ему не был дорог сам телефон, но в записной книжке были координаты важных персон, которые он не знал на память, и эти самые персоны могли позвонить ему в любую минуту!

Он уговорил таксиста вернуться. Бегом взбежав на нужный этаж, он заколотил в дверь. Ему долго не открывали, и Руслан уже подумывал, не вынести ли дверь плечом, как внутри звякнул замок, и сквозь щель просунулось бледное лицо Вадима.

– Чего тебе? – недружелюбно спросил он, словно его отвлекали от чрезвычайно важного дела.

Руслан объяснил, и Вадим пошел за мобильником. Дверь немного приоткрылась, и Руслан снова почувствовал, как его окатывает смрад давно не проветриваемого помещения.

– На, – сказал Вадим, чуть ли не швыряя телефон в лицо Руслану.

– Спасибо, – пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от Вадима, – весь низ его рубашки был заляпан чем-то ярко-красным.

– Ты что, порезался? – спросил он.

– Нет, сок томатный пролил, – раздраженно буркнул Вадим, захлопывая перед носом друга хлипкую дверь. Руслан задумчиво зашагал вниз по ступенькам.

* * *

Никакого разбирательства по факту самоубийства Рулика не было. К вечеру следующего дня (то есть почти через двое суток!) приехал какой-то сонный, постоянно зевающий мент, без интереса осмотрел решетку, кусок пододеяльника, из которого покойный Рулик соорудил петлю, смачно выматерился, достал из папки мятый протокол, что-то начеркал, заставил внизу расписаться двух санитаров (надо полагать, как понятых) и укатил прочь.