Куда уехал цирк (СИ)

Марья обняла Денни за плечи и повела парня во двор цирка.

— Тетя Марья, я только на минутку ото…

— Потом, Дени, все потом. Вот вернутся наши с девочками, и мы все разберем. Расслабились мы все. Занялись увлекательным делом, и показалось, что в отпуске. Вот по носу и получили.

— Трудно ждать, и не знать, что там и как, — понурился парень. — Лучше в операции участвовать.

— Да, когда сам действуешь, проще. Не зря ведь говорится — ждать да догонять хуже всего. Наши родные там дома, каждый наш заброс вот так ждут…

Марью прервал, звериный рев. На них шел старик Федор, с перекошенным от ярости лицом, всклоченной бородой и вытаращенными глазами он был страшен.

— Стаси! Где моя Стаси!!! — Алекс пытался удержать деда, но от него отмахнулись как от щенка, и парень растянулся на земле.

— Федор, за девочками…

— А это из-за тебя сучка ее украли! — старик рванулся к женщине и резко ударил, целясь кулаком в лицо. Марья шагнула в сторону, и кулак врезался в борт фургона, оставив в нем заметную вмятину. Боль слегка привела Федора в чувство, его взгляд стал более осмысленным.

— Повторяю, с девочками будет все в порядке! — ледяным тоном сообщила Марья. Она и в самом деле была в этом совершенно уверена, хотя тревога все же сидела занозой.

— Если бы вы тут не появились, — продолжал рычать Федор, баюкая ушибленную руку и опять себя накручивая. — Ни чего бы, не случилось! Это все вы! Будьте вы…

— Там не только Стаси! Там еще Эни и Мара! — крикнул возмущенный Дени, — Как вы можете?!

— Проклятые! Анастасия! — старик затряс кулаками над головой, — Да пусть всех ваших девок, хоть…

Договорить Федор не смог, захлебнувшись водой, пустое ведро, брошенное Яковом, со звоном врезалось ему в грудь. А потом его достала Марья. Нет, она не стала его бить, просто ткнула пальцем, старик уронил руки и мешком свалился в лужу. Чего стоило женщине, всего лишь отключить старую сволчь, понял только Дени. То ледяное бешенство, которое клокотало в ее душе, скрыть от парня не представлялось возможным. Правда Денни и сам был не менее взбешен, хотя вряд ли понимал, что сказанные стариком, в таком накале эмоций, слова стали бы проклятьем и для его сестры, и для Мары. Зато это прекрасно понимали цыгане. Зара стояла, прикрыв рот ладонью и чтото быстро бормотала на своем гортанном языке, а бледная как смерть Люсиль, казалось вот, вот свалится в обморок.

— Уберите этого… этого… — прошипела Марья. — А то, я за себя не ручаюсь.

— А он, таки жив? — осторожно поинтересовался Изя.

— Жив, конечно, — женщина просто выплевывала слова. — А вот насчет мозгов… Его братец Альцгеймер, по нему уже соскучился!

Сашка и Бигль подхватили Федора и потащили в фургон, подальше от греха.

— Ну, почему он мне не верит?! — Зара сжимала пальцами виски. — Я же ему говорила, что девочек спасут! Я же видела…

— Потому что ты не предупредила Софью, об опасности. Не увидела!

— Видела, я! — Зара без сил опустилась на ступеньки фургона. — И предупреждала! Я у них чуть ли не в ногах валялась. Да кто меня стал слушать то?! Они тогда, как пьяные были, смеялись… А Федора в цирке, не было.

— И все равно, — Марья не собиралась в очередной раз принимать во внимание чьи-то резоны. — Он же их чуть проклятьем не наградил! Проклятьем, которое ударит обязательно, рано или поздно. Так или иначе, в этом пространстве или сопредельном! Маразматик старый!

— Пойду, напою его травками, — Цыганка тяжело поднялась. — Пусть поспит.

— Касторкой его напоить надо! Говорят, мозги хорошо прочищает! Ты лучше Люси успокоительным напои, на ней лица нет. Если бы не Стаси с Сашкой… Уехать бы самим, и гори этот цирк огнем!

Огнем, — как эхо повторила Зара, уже входя в фургон. — Огнем!

— А ладно сама напою…

Марья стояла, закрыв глаза, и глубоко дышала, приводя себя в относительное равновесие. С ярмарки долетали звуки музыки, звонки каруселей и чей-то громкий смех.

— Миссис Марья, — в голосе Люсиль слышалась отчаянная надежда. — С девочками все будет в порядке?

— Конечно! Пока девочки не проснуться, их не тронут, — свою уверенностью женщина старалась внушить девушке. — А ребята обязательно успеют и все сделают как надо.

— Но Невс, ведь кот, а не ищейка…

— Поверь, этот кот любую ищейку обставит. А ну пошлите-ка, ребята чай попьем с травками. Успокоимся, а там и наши вернуться…

«— Вот кто бы меня успокоил? — с тоской подумала Марья — Стаканом коньяка желательно…»

После чая с хорошей дозой успокоительного щеки Люси порозовели, но спать она отказалась наотрез. Пожав плечами, Марья решила, что изготовление попкорна на завтрашние представления будет самым продуктивным «убиванием» времени.

Работа шипела и стреляла, в фургоне-кухне и палатке ходоков, к невольным поварам присоединилась танцовщица Ая. Стройная женщина под сорок, с невыразительным лицом, и какой-то особой способностью быть незаметной. Только в танце она оживлялась и становилась совсем другой, пластичной и текучей. Мазь, которую сварганил диагност, практически убрала аллергическую сыпь с лица женщины. Причина оказалась до смешного проста: дешевый грим еще никому в пользу не шел.