Куда ты скачешь гордый конь…

Петра похоронили без излишеств, как и положено опальному царю. Похоронили его и… старое время. Последний долг был отдан. Наступало время величественной и просвещенной Екатерины Великой.

Спустя двадцать лет на берегу свинцово-серой Невы, в жаркий и не по Петербуржски ясный летний день, Екатерина Великая императрица Руси открывала памятник своему предшественнику Петру Великому. Для памятника сего найден был валун лежащий на берегу моря Вряжского, прозванный в народе Гром-камень. Девять месяцев больше четырех сотен мужиков тащили его на берег Невы. Затем по воде на барже сплавили его к месту этому. Говорят, три волхва заговор у того камня читали, но он с места не сдвинулся, потому как был камень тот валуном Велеса, а хозяин ему один – Святобор. Потом пришел неизвестный волхв, весь как лунь седой в белой рясе, вервием подпоясанной, с посохом странным в руках. Три волхва переглянулись меж собой, узнав в посохе том, посох Велеса, и поняли, что это сам Симон-волхв. Симон-волхв погладил камень сморщенной рукой, поцеловал его и зашептал ему что-то, как девушке любимой на ушко. Тогда и сдвинулся камень тот и позволил себя в град Петров привезти.

Установили его супротив крепости Петропавловской, рядом с Адмиралтейством. А на камне том возвели фигуру Петра Великого. Петр сидел на вздыбленном коне, голову его украшал лавровый венец, а рука была простерта к глади реки Невы. Под копытом коня корчилась в муках змея.

Екатерина стояла на помосте, что соорудили у камня, и оглядывала дело рук своих – град Петра, что вырос за годы эти на брегах неуютной и неприветливой серой реки, часто называемой местным народом на старый манер – Навь. Отчего веяло чем-то страшным и не живым.

– Хорош Медный всадник, – прозвучало в ее голове.

– Почему Медный? – ответила она не задумываясь, откуда шел голос, – Он же бронзовый!

– Потому что Медный. Это ж всадник Апокалипсиса. Он в этот мир последнее искупление ему принес!

Екатерина закрутила головой, пытаясь понять, откуда голос. Глаза ее встретились с синими-синими озерами, в глубине которых была бездонная могильная чернота. С синими озерами, которых она не видела уже два десятка лет. Ей захотелось кинуться туда в толпу, где мелькнули эти огненно-рыжие косы, но взгляд продолжал скользить по головам. Вот еще одна рыжая головка. Тугие заплетенные косы уложены в подобие шлема. Брунгильда! Узнала Екатерина, и она здесь, А чуть дальше возвышалась гигантская фигура Микулицы, а рядом с ним галантный кавалер в черном камзоле поддерживал под локоть удивительно похожую на Елизавету Воронцову молодую даму. А еще дальше мелькнул в толпе парик Сент-Омара, и спрятанное под вуаль смешливое и гордое личико Жанны. Екатерина поняла. Они – Совершенные, все здесь.

Сквозь толпу, напиравшую на гвардейцев, чтобы получше рассмотреть этот чудесный памятник угрем проскользнул человек в сером камзоле подошел к Малке.

– Сиятельная, – шепнул он ей, – Варево заварилось крутое. Мои люди из общества Спартака, «Красные вольные каменщики», как они называют сами себя, связались с Орденом Иллюминатов, что под рукой названного брата твоего Микулицы и ждут твоего приказа.

– А что говорит подруга наша Фрея? А, брат Роллан?

– Она говорит, что пошила фригийский колпак и что Свобода готова выйти на баррикады.

– Она все еще бредит мировой революцией?

– Да Сиятельная!

– Так помогите ей!!!

– Ты не боишься?

– После того как Петр-ключник, встал на Велесов валун Симона-волхва. После того как они слились вместе, закрыв Врата в Навь, я ничего не боюсь в этом мире! Так то вот, брат Роллан! Пора закручивать его, этот мир, мир лести и обмана, корысти и властолюбия, вокруг мировой оси. Так закручивать, чтоб всем тошно стало!!! – и вдруг звонко и озорно свистнула, так что все головы повернулись в ее сторону, – Слава Екатерине Великой! Слава! – закричала Малка.

– Слава! Слава! Слава! – поддержали со всех сторон.

Она юркнула в толпу и вынырнула около самого камня. Рядом с ней непонятно как оказались Микулица и Жанна.

– Petro Primо Catharina Secunda, – прочитала Малка, – Краеугольному камню от Высшей Просветленной! Умная баба! Хотя и шлюха, – добавила, смеясь, – Пошли наше время кончилось. Здесь нам делать больше нечего. Пошли чего головой крутите?

– Знаешь Малка, – Жанна замялась, – Я бы с Фрей осталась…

– Беги, беги. Пора и тебе долю Аринии Богини Мщения попробовать. Беги Принцесса, – подтолкнула ее Жрица Артемиды, – Одевай свой фригийский колпак, мстительницы за Жака де Моле, – обняла, поцеловала, – Буду нужна, зови.

– Да и я Малка, останусь, пожалуй, – смущенно пробасил Микулица, – Потрусь здесь по тайным обществам разным, с алхимиками покумекаю. Интересно мне…

– Топай медведь неуклюжий. Топай к своим ретортам и колбам. Я вот тоже к Старцу загляну и назад. Раскрутили мы мир, за ним глаз да глаз нужен, а то свалится эта юла набок, потом горя не оберешься, – она привстала на цыпочки, поймала взгляд императрицы Екатерины, помахала рукой, мысленно крикнув ей, – Удачи тебе Катя! Удачи! Чистая!!!