Куда кого посеяла жизнь

Вышла Надя из поссовета, уже под другой фамилией – Брусникина. Ей потом и паспорт сделали на имя Брусникиной Надежды Михайловны. Так как поселковая столовая была постоянно занята, то свадьбу сыграли в фойе клуба химкомбината. Были приглашены в качестве гостей все врачи и весь медперсонал хирургического отделения, во главе с его заведующим (главным врачом госпиталя), представители разных служб госпиталя и знакомые Антона из числа выздоравливающих раненных офицеров.

Свадьба удалась на славу, а так как она была единственным мероприятием такого рода, со дня образования госпиталя в Алге, то запомнилась многим людям. Счастливее всех счастливых, были, естественно. – молодожены. Молодые, красивые, радостные, они воодушевляли всех гостей своей радостью, и никто в тот день не думал о войне, о прибывающих постоянно раненых и покалеченных и о том, что ждет впереди каждого из присутствующих, в том числе и молодоженов. Были сделаны добротные фотографии, Антон и Надя –вдвоем, групповые снимки и снимки молодых с отдельными, наиболее близкими из гостей. Молодых даже покатали на украшенных цветами верблюдах. Потом были танцы, танцы и тосты. Незаметно менялся состав гостей, – одни уходили на дежурства, – другие заменяли их за столом и на танцплощадке. Первую брачную ночь молодые провели в гостинице комбината. По неофициальному приказу начальника госпиталя, их сутки никто не тревожил. Потом была целая неделя Счастья!. Надя по двенадцать часов дежурила, а вторые двенадцать часов – была все время с Антоном. Как позже она вспоминала: – «На третий день нашей супружеской жизни, я влюбилась в Антона окончательно!. Ведь до свадьбы, я его практически знала только, как раненого, которого обязана была вернуть в авиацию. А получилось так, что я его ввела в строй, вначале для себя, а потом уже для фронта!. Значит так было надо, для нас обоих! И так было лучше! Иначе мы бы никогда и не встретились, и не почувствовали бы то, что мы созданы были друг для друга. Какое все-таки есть то человеческое счастье! И как мало для этого надо!».

Но -это было уже позже, а в ту неделю, они просто жили, один – другим. Антон носил ее на руках на кухню, она (кухня) была общая, на весь этаж, приносил из кухни, потом приносил еду и они вместе ужинали, в полночь – обедали, а утром – завтракали. В порядке определенного поощрения, Надя целую неделю не работала в ночную смену. Утром она – уходила на работу, а Антон занимался их, теперь уже «общими», семейными делами.

Он за один день «выходил» Наде паспорт с новой фамилией, «чтобы была моей женой везде и всюду», а Наде заявил: « Так как у тебя теперь есть паспорт, а в нем есть штамп и запись о том, что у тебя есть муж, то есть -Я, то свидетельство о нашем браке, – я забираю с собой и буду всем хвалиться тобой, моей любимой женой, ну еще и тем, что я теперь женатый и меня дома ждет жена!». Он положил вовнутрь свидетельства о браке небольшую фотографию, где они были сняты с Надей в день свадьбы, специально заказанную фотографу по размеру офицерской книжки, а потом – заявил ей, что вложит все это в левый карман гимнастерки, как броню напротив сердца, чтобы защищала его в боях, на земле и в воздухе.

Деньги у Антона имелись. Он был один на целом свете, не пил, не курил, не играл в карты и не имел дело с теми, за общение с которыми, надо было платить. За время, проведенное в госпитале, ему причиталось соответствующее вознаграждение, имел он и прежние запасы. Поэтому – оплатил все расходы по проведению свадьбы, накупил Наде ценных, с точки зрения нужности, подарков – из одежды, обуви, потом открыл на её имя счет в местной сберегательной кассе и положил туда несколько тысяч рублей. Когда принес ей сберегательную книжку, пошутил: « Специально не стал давать тебе наличные деньги, чтобы не искушать на их трату, а положил на книжку. Если помнишь- пару лет назад, вышло постановление Правительства, касающееся всех – со своего счета в сберегательной кассе, вкладчик имеет право снять не более 200 рублей в месяц. Так вот снимать по разрешенной сумме – тебе хватит на много месяцев, а там, глядишь, и я приеду, – и – добавлю еще!».

Антон, как после оказалось, – не просто так открыл на имя Нади счет в сберегательной кассе. Так было проще и надежнее отправлять ей ежемесячно половину денежного довольствия, причитающегося ему по службе.

Семь отведенных молодой семье дней, в виде медового месяца, пролетели как одно мгновение. Семь дней вместили, как оказалось позже, всю их совместную семейную жизнь. Ах, какие это были семь дней любви, счастья, веры в судьбу и в счастливое будущее! По жизни бывает так, что, если спрессовать под огромным давлением чью-то многолетнюю семейную жизнь, то в результате может не получиться даже тоненькой пластинки, так, только мокрое место останется и то, не всегда. А в случае Нади с Антоном, эти их счастливейшие семь дней, если разобрать, разложить, распушить, растворить, – то они бы предстали перед миром, многими десятками лет; и то этого показалось бы мало.