Куда идем мы… - 4

– Что же хорошего? – хрюкнул Жир. – Уроет он тебя, этим все и кончится. Без обид, братан, но я Князя много лет знаю, мы с ним, когда я служил, одно занятное дельце в Верхних Планах мутили. Псих, ты только не кипятись, но ты ему не соперник. Прежний – может быть, я тебя прежнего не знал, но тебя нынешнего он нагнет и высушит. Мы все трое ему не соперники, если начистоту. Даже если допустить, что он сдал в последние годы, потерял хватку и свалил на Землю на пенсию – доживать свой век в покое и безделье – нас троих он все равно уроет одной рукой. Хоть по одному, хоть всех сразу. Это же Князь Быкоголовый, Великий Мудрец, усмиряющий небо.

– И что ты предлагаешь? – с волнением спросил Четвертый, обеспокоенно оглядывающий своих паломников.

– Уходить отсюда надо, – нехотя сказал Жир. – Обойти владения Князя дальней дорогой. Босс, ты меня знаешь, я не трус, но есть разумный риск, и есть самоубийство с разбега об стену – чисто из упрямства и нежелания отступать. Надо возвращаться на Транссиб и быстро сваливать из Омской локации. Тем более, что у нас есть запас. Минимальный, но есть. Последнего босса по квесту мы можем и в Тюменской локации добыть.

– А ты что скажешь, Псих? – монах посмотрел на обезьяна.

– Да так оно и есть, наверное, – кивнул Псих. – Даже спорить не буду, он все верно говорит.

– То есть, уходим? – переспросил Четвертый.

– Я ухожу, – улыбнулся Псих. – В гости к Князю. А вы сидите здесь и ждете меня.

– Не понял, – вскинулся Четвертый. – Может, объяснишь?

– Всему свое время, Босс, – пожал плечами Псих. – Время разбрасывать камни и время собирать камни, время жить и время умирать. Знаешь, наверное, даже хорошо, что наши дорожки все-таки пересеклись. Ожидание иногда выматывает сильнее. Вы сами видели – наши дорожки в последнее время постоянно рядом вились, но не пересекались. А тут – раз, и все. Сходитесь, сказал Зарецкий.

– Кто сказал? – вскинулся любопытный Тот.

– Неважно, брат, – улыбнулся Псих. – Между мной и Князем слишком много стоит, чтобы вот так взять и пройти мимо. Нам с ним по-любому надо встретиться и разобраться между собой. Конечно, я бы предпочел сделать это попозже, когда урезанное восстановлю, но раз уж судьба сочла нужным свести нас сейчас – то так тому и быть.

– Псих, я правда не понимаю, – почти жалобно сказал Четвертый. – Я знаю, что ты упрямый и тебя не переубедить. Но зачем ты это делаешь?

Обезьян вздохнул.

– Да низачем, Босс, – сказал он очень мягко. – Когда ты еще немного повзрослеешь, ты поймешь – некоторые вещи делаются низачем. Это как мое нежелание нарушать данное слово. Меня ведь никто не заставляет циклиться на этом, я даже ничего доказать этим не хочу… Просто у меня такой пунктик. Просто я не хочу поступать по-другому. Это не для кого-то делается… вернее, раньше может и для кого-то, но сейчас уже – исключительно для себя. Мне будет плохо, если я слово нарушу – мне! Понимаешь? И этого вполне достаточно.

И здесь – то же самое. Мы были очень большими друзьями, и очень нехорошо расстались в свое время. Причем разругались из-за темы, которая для меня принципиальна. Это было давно, очень давно, как говорится – было и быльем поросло. Эмоции давно остыли, никто никому мстить не рвется, не выслеживает и не преследует. Каждый живет свою жизнь, и живет так, как считает нужным. Но друг за другом мы следим, и, наверное, до гробовой доски следить будем. И если я сейчас вместе с вами пойду в обход – он получит право думать, что Псих от него бегает. Но это еще полбеды, самое главное – я получу такое же право. Я буду точно знать – здесь, в Омске, я от него бегал. Понятно?

– Понятно, – сказал Четвертый. – А мы как? А нам-то что делать?

Псих улыбнулся.

– Ну, не такой уж я псих, чтобы бросить вас в безнадежной ситуации. Ты забыл, что ли, что на острове Рикорда на скамейке запасных сидит Красный Ребенок? Если кривая не вывезет, и я уйду на реинкарнацию, связывайтесь с Гуа, пусть присылает сменщика, – он коротко хохотнул и продолжил. – Проблему с Князем Ребенок, сами понимает, точно разрулит, можно даже не сомневаться, а вот дальше – как сложится. Дерется он точно лучше меня, с башкой дружит, вроде не дурак, ну и вообще – перспективный парень. Гуа его хвалит.

– Не знаю, как он, – прочавкал Жир, который под шумок что-то хомячил из заначки, – а ты точно с головой не дружишь, Псих. Да ладно, к черту скромность, скажу откровенно Что уж скрывать – ты, Псих, самый отмороженный придурок из всех, кого я встречал в своей долгой жизни. Ты меня настолько впечатлил, что когда он тебя прибьет – заметь, не если прибьет, а когда прибьет! – я отправлюсь к нему в эту его… Как ее?

– Деревню Окунево, – подсказал Псих.

– Во! Отправлюсь в эту его Окуневку и попрошу у Князя по старой дружбе то немногое, что от тебя останется. Потом вырою вот этими граблями могилку и закопаю в ней твои фрагментарные останки. И даже букетик соберу и на холмик положу. У тебя есть какие-нибудь пожелания по месту вечного упокоения? Под сосной? На пригорке? С видом на реку?