Куда идем мы… - 4

Вот только это мало помогало. К сожалению, Жир оказался прав – тягаться с хаями молодому лосемоту, да еще в своей животной ипостаси и с монахом на загривке, оказалось чрезвычайно сложно. И Псих, и Тот, и даже Жир, несмотря на свое пузо, быстро обогнали скакуна и в данный момент пылили где-то впереди, разбираясь между собой.

Несмотря на назревающее фиаско, ни лось, ни монах сдаваться не собирались. Четвертый, со своей позиции «высоко сижу, далеко гляжу», заметил, что дорога впереди делает изрядную петлю и тут же заорал на ухо Драку:

– Братан, в лес давай! Через лес срежем!

Лось на ходу кивнул и застучал копытами в сторону деревьев. Там ему пришлось сбавить темп, но не сильно, потому что чащоба была почти без подлеска, и Драк с невообразимой скоростью и ловкостью петлял между деревьями.

Продвигались они так быстро, что Четвертый изрядно воспрял духом и у него появилась надежда выиграть гонку. Он даже привстал на стременах, чтобы рассмотреть – не заканчивается ли лесок?

Но в эту самую секунду резко опустившаяся ветка выбила его из седла

* * *

Четвертый пришел в себя оттого, что кто-то лил ему на лицо воду из фляжки.

«Кто-то» оказался заросшим чернобородым мужиком в косматом и на редкость вонючем тулупе.

– Шо, лысый, сомлел? Давай, давай, очухивайся, у нас дохторов тебя лечить нет. Да и не пригодится, боюсь, тебе то лечение.

Четвертый с трудом сел – руки у него оказались связаны за спиной. Голову пронзило острой болью. На лбу у монаха красовалась огромная шишка.

– Почему… не пригодится? – с трудом поинтересовался он. Монах тихонько кастанул на себя «малое лечение». Вроде бы стало немного легче.

– А лось верховой у тебя больно шустрый, – охотно пояснил мужик. – Сбежал, рогалик бешеный. Как есть с сумками и сбежал. Всю нашу добычу и унес на загривке. Шмурге ему дорогу заступить попытался, так это животное его в прыжке на рога подняло, а потом еще и копытом по затылку добавило. Вон, доктор Шмурге пользует, с того света вытащить пытается. Он у тебя боевой, что ли?

Четвертый в это время постарался незаметно оглядеться. Разбойников – а никем иным эта братия быть не могла – вокруг собралось изрядно, минимум пару десятков. Наверняка именно поэтому Драк и не стал в безнадежный бой ввязываться, а сразу убежал за подмогой.

– Нет, не боевой, – медленно сказал он, морщась от боли. – Просто нервный и стеснительный.

Мужик внимательно посмотрел на Четвертого.

– Юморишь, значит? Ну юмори, юмори. Шутник. Мы тоже сейчас посмеемся. Вон, наши атаманы идут. Они сейчас тоже похохочут, особенно когда узнают, что у тебя ни копейки с собой нет и взять с тебя нечего. Хотя что значит – нечего? Пойдешь на ужин нашим демонам.

Действительно, Четвертый только сейчас обратил внимание, что разбойничья ватага была смешанной, вокруг тусили и люди, вроде допрашивавшего монаха мужика, и демоны, парочка которых в данный момент и приближалась к Четвертому. Очевидно, это и были атаманы.

Парочка, действительно, стоила внимания:

Один был темноликий и клыкастый,
Как дух, что с гор за солью вниз спустился.
Второй же, что пред ними появился,
Был словно дух вихрастый и глазастый.

Таких страшилищ двух узреть воочью
Никто б не пожелал, ни днем, ни ночью!

И тот, со злыми круглыми очами,
И тот, чьи зубы изо рта торчали,
По ветру космы алые, как пламя,
И бороды густые развевали.

В больших тигровых шапках были оба,
В собольих шубах и в одежде бранной,
И оба лютою пылали злобой,
Оружием размахивая рьяно.

Один держал тяжелую дубину,
Усеянную волчьими клыками,
Другой же в суковатую лозину
Вцепился волосатыми руками.

И оба, в ярой соревнуясь силе,
На тигров приамурских походили.

– Ну и что он? – неожиданно писклявым голосом поинтересовался глазастый – судя по всему, перекинувшийся из какой-то совы.

– Совсем пустой, – сплюнул мужик в вонючей шубе. – Всей добычи – только то, что на нем надето. Даже медного грошика нигде не припрятал. Полный нищеброд. Видать, все в сумках было, которые на лосе остались. Еще и хамил мне. Сказал, что лось убежал, потому что стеснительный.

– Мало того, что нищий, так еще и тупой! – нахмурился клыкастый. – Ему у нас в ногах валяться надо, валенки нам целовать, а он шуточки шутить вздумал. Кончаем его, Сплюшка?

Он повернулся к глазастому товарищу.

– Погоди, Азог, – остановил его Сплюшка и повернулся к Четвертому. – Слышь, ты, юморист! Ты своего лося позвать можешь?