– Ну что, убедился? – не выдержал наконец нетерпеливый Псих. – Или все еще сомнения остались?
– Остались! – огрызнулся принц. – Что вы от меня хотите? Вы понимаете вообще, что вы мне предлагаете составить заговор и свергнуть собственного отца? Вы думаете, такие вопросы решаются за 10 минут?
– Не отца, – поправил Псих. – Самозванца.
– Я-не-зна-ю! – вскинулся принц. – Может быть, самозванца. А вдруг – отца?
– Ну тогда остается последнее средство, – развел руками Псих. – Четвертый, твой выход.
– Призрак сказал, – сообщил монах, – что если вас и фигурка не убедит, вам нужно встретиться с матерью и спросить у нее…
Он наклонился к уху наследника и что-то пошептал ему на ухо.
– Вы с ума сошли!? – вскинулся принц. – Да я скорее язык себе откушу, чем буду говорить с ней на эту тему!
– Призрак сказал, это самое крайнее средство, – извиняюще развел руками Четвертый.
– Тебе надо встретиться с матерью, – уверенно сказал Псих. – Причем чем быстрее, тем лучше. Опыт подсказывает мне, что активизация призрака не останется незамеченной во дворце. Да и у тебя все на лице написано, извини за прямоту. Все эти обвинения в самозванчестве без ответки не останутся. И вот когда ты взойдешь на плаху – еще ничего не сделав, только по подозрению, – ты, наконец, получишь убедительно доказательство, что папа – это не папа! Но будет поздно. Поэтому давай, отправляйся на встречу с матерью.
– Как? – язвительно поинтересовался принц. – Я вообще в Бурятии, если вы не заметили.
– Тайно, разумеется. Такие встречи совершаются только тайно. Ладно, я все понял. Ответь мне на один вопрос – если ты вдруг окажешься в Иркутске, сможешь ли ты незаметно для всех проникнуть во дворец, а там – в покои матери? – поинтересовался Псих.
Юноша посмотрел на обезьяна, как на идиота.
– Я в этом дворце родился и вырос. Я там не то что каждую дырку – каждую щель знаю! На территорию дворца проникнуть сложно разве что пятилетнему ребенку, всем остальным это не составляет никакого труда. Обслуга, чтобы не таскаться каждый раз к главному входу, понаделала в ограде дырок больше, чем в сыре. Их никто не заделывает, отца народ любит, поэтому безопасностью он не заморачивается от слова совсем. В покои матери лезть может и не понадобится – она много гуляет в саду, причем всегда в одиночестве.
– А сейчас она что делает?
Принц посмотрел на системное время.
– Только что вышла на прогулку.
Псих стал из-за стола.
– Тогда что? Го в Иркутск? Вдвоем пойдем, я тебя прикрою, если что.
– До конца ее прогулки, мы, боюсь, не добежим, – съязвил принц. – Или ты через Байкал плыть собрался?
– Зачем плыть? – удивился Псих. – Порталом прыгнем. Прямо отсюда. Только я в Иркутске никогда не был, поэтому выбросит нас в случайное место в городе. Зато обратно вернемся с максимальной точностью – я нас прямо сюда, в коттедж, переброшу. Никто даже и не заметит твоего отсутствия. Только тебе переодеться надо, в своих шелках и кружевах ты моментом спалишься. Четвертый, дай ему свою запасную рабочую рясу.
Через пять минут Псих и преобразившийся до неузнаваемости наследник прыгнули в зеркало, повисшее прямо посредине холла коттеджа. Трое спутников принца мирно спали.
Телепорт выбросил их на тихой улочке, где, по счастью, никого не было. Оглядевшись, принц шепнул Психу:
– Отлично! Совсем близко к дворцу выбросило!
Но обезьян не отвечал, зависнув, как будто в прострации. Дело в том, что перед ним всплыло сообщение Системы: